"Юрий Дружников. Лишний персонаж в водевиле (Микророман)" - читать интересную книгу автора

тоже?
- Угадал! А почему один?
- Так... Люблю один, - жестко отрезал Радик.
- Ну, коли встретились, сядем?
Нашли свободную скамью в стороне, чтобы люди, бегущие к эскалаторам, их
не задевали. Душный ветер и человеческий поток, текущий мимо, создавали тот
особый напряженный уют, которого не ощутишь, пожалуй, нигде, кроме как в
московском метро. Радик тоже был смущен, и от этого неприязни к нему
поубавилось.
- Опять весна, - произнес нечто ничтожное Ипполит Акимыч, чтобы не
молчать.
- В метро всегда весна, - Радик усмехнулся, вытянул ноги и поглядел
на грязные ботинки. - Когда-нибудь, говорят, будет только хорошая погода. А
плохой не будет. Страшно всю жизнь провести в метро.
- А вне метро не страшно? - спросил Ипполит Акимыч.
Они посмотрели друг на друга, и установилось какое-то взаимопонимание.
Радик стал скептиком, как я. Отчего ж у меня на него обида? Что он мне
сделал плохого? В чем виноват?
Профессиональная память Ипполита Акимыча хранила в себе роли, даты,
имена. К старости он стал воскрешать и прокручивать в уме целые эпизоды из
прошлой жизни, заново их переживая. Вот и тут память услужливо предложила
готовую кассету о том, что произошло между ним и этим юношей, к которому он
отнесся, как к сыну. Впрочем, уже не юноша - мужчина.
Было это... Постойте-ка... Два года назад. Точнее, два с половиной.


2.

Дворники не успевали сметать листья. На дверь Листопаду, соседу
Ипполита Акимыча, скульптору, кто-то тогда повесил дорожный знак для
трамваев: "Осторожно! Листопад!".
Вполне рядовой (чего уж там!) и немолодой актер неожиданно ушел из
Театра на Малой Бронной. Ушел вторично. В первый раз - с этой же сцены,
когда разгоняли Госет, Государственный еврейский театр, после убийства
Михоэлса. Отсюда Ипполита Акимыча увезли в воронке и судили как пособника
космополитам. Во второй раз он сам устал и ушел в никуда, как отрубил.
Судьба будто поджидала: через два месяца он потерял жену.
Вера, супруга его, служила в театральной бухгалтерии, ездила в банк за
получкой актерам и сама ее выдавала. Возвращалась она ночью после премьеры,
и на улице стало плохо. Сколько времени прошло потом, пока ее "скорая"
подобрала, трудно сказать, только уже было поздно. Выдержала Вера лагерь,
после которого на поселении они с Ипполитом сошлись. А по сию сторону
колючей проволоки, когда и квартиру кооперативную отстроили, и мебелишкой
обзавелись, отошла из жизни в небытие.
Пробыли они на Крайнем Севере сравнительно с другими недолго и, можно
считать, выжили удачно. Запас молодого здоровья помог. На общих работах он
провел не более шести лет, а по вечерам на сцене веселил мордастое лагерное
руководство.
Театр у них в воркутинских лагерях, согласно воле начальства, был лучше
вольных театров: хороших актеров на воле уже к тому времени пересажали.