"Юрий Дружников. Вторая жена Пушкина" - читать интересную книгу автора

Пушкин покорно ждал, пока она снимет с него мундир, сапоги и рейтузы.
Она взяла его, раздетого, под руку и медленно повела к дивану, стараясь не
глядеть на то место с курчавыми, как на голове волосами, которое столь
эффектно изобразил Дасюк. Положив Пушкина лицом к себе и укрыв одеялом, она
погасила свет и юркнула к нему.
- У меня никого до вас не было, - призналась она ему. - И не могло
быть. Еще в школе я вас полюбила, целовала ваш портрет в учебнике. Вы -
первая моя любовь, вы - последняя. Я однолюбка: всю жизнь люблю только вас!
Для вас себя берегла, только для вас... Наконец-то вы это поняли и пришли ко
мне! Значит, вы тоже...
Повернувшись лицом к нему, она гладила его по голове и по спине. Едва
усмехнувшись, он кивнул, протянул к ней руки.
- Вы меня задушите, - прошептала она. - Я готова сейчас же умереть
от счастья. Хотите? Вот я. Берите меня!
Комок подкатил к горлу. Судорога свела ее тело. Она застонала,
прижимаясь к нему, покрывая поцелуями его лицо, волосы, шею, плечи, грудь.
Это была первая в ее жизни брачная ночь.


8.



В комнате поселился мужчина, что Моргалкина тщательно скрывала от
соседей. Не поймут. Будут смеяться и, конечно, завидовать. Донесут в домком,
что он не прописан.
Поскольку они спали вместе, нелогично было говорить Пушкину "вы". На
"ты" с ним она перешла естественно, даже не заметила. И он стал говорить ей
"ты".
Вечером она раздевала его, укладывала рядом с собой, а утром поднимала
и одевала. Он глядел, как она пила кофе, но сам не завтракал, ссылаясь на
то, что еще очень для него рано. Она целовала его в губы и убегала на
службу. Глядя на автобусы, забитые доотказа, она думала: стыдно, что люди
едут быстро, а он вынужден был тащиться на лошадях. А сейчас вообще из дому
не выходит. Но это мелочи. Главное, мы любим друг друга.
Много она про него знала, но ей казалось недостаточно. Она старалась
запомнить больше. И все прочитанное обсуждала с ним, в том числе особенно
часто глупости, которые писал про него пушкинист Конвойский.
- Он тебя совершенно не понимает. Да и другие тоже... Только я...
Читать именно Пушкина она любила с детства. Теперь она читала только
Пушкина, в чтении других авторов видела измену ему.
- "Тут же видел я и баснословные развалины храма Дианы", - открыв
томик, читала она. - А ты, Пушкин, молился в моем храме, когда был в Крыму?
- Конечно, дорогая, - отвечал он, не сводя с нее глаз.
- Теперь ты опять в моем храме, и отсюда я тебя никогда не выпущу.
Он с радостью соглашался.
Во время экскурсии Диана ловила себя на том, что, не только говорит его
стихами, но и думает. Это было подлинное слияние душ, проникновение,
катарсис. При этом она, стыдясь, объясняла экскурсантам:
- Знать наизусть я должна всего Пушкина, а знаю только треть.