"Юрий Дружников. Вторая жена Пушкина" - читать интересную книгу автора

- Лучше на автобусе, - предложила Диана.
Она стала судорожно вспоминать, хватит ли у нее денег на билеты.
Полезла в книжный шкаф, где в книге прятала деньги - берегла на черный
день.
На этот раз Александр Сергеевич одевался сам. Давно надо было бы купить
ему современный костюм, финский или хотя бы болгарский. Он кряхтел с
непривычки, самостоятельно натягивая сапоги. Она его избаловала, раздевая и
одевая. В шляпе он стал великолепен. Было холодно, а у него пальто нет.
- Не бойся, дорогая, - сказал Пушкин. - Я к морозу привычный...
Диана надела свое лучшее, оно же единственное, вечернее малиновое
платье с кружевами. На улице Пушкин загляделся на маленький флигель на углу
Мошковского переулка.
- Узнал? - сообразила Диана. - Ну конечно! Здесь твой приятель
Одоевский жил со своей красавицей-креолкой...
Дверцы за ними стиснулись, поехали. В автобусе толчея, в давке да
полутьме на Пушкина, слава Богу, не обратили внимания. Билеты в Мариинке
стоили бешеных денег, а за рубли их вообще не было, пришлось купить за
доллары.
В фойе уже стемнело. Пушкин шагал стремительно, Диана в длинном платье
едва поспевала за ним. Двери распахнулись. Театр уж полон, ложи блещут,
партер и кресла, все кипит. Начинает гаснуть свет. Пушкин идет меж кресел по
ногам, она следом.
- Пушкин... Смотрите, Пушкин! - раздаются голоса.
Его узнают, приветствуют. Ему это явно нравится, и ей тоже.
- А кто там с ним? Ведь не Наталья Николаевна! Как же так?
- Да разве вы не слышали? Весь Петербург говорит. Это его новая
girl-friend. Ее зовут Диана...
- Диана? Какое поэтическое имя! А знаете, она ничего...
- Еще бы! Он от нее без ума...
Они усаживаются в партере. Соседи им кланяются, шушукаются. Весь зал
говорит только о них. Пушкин шарит по карманам, пытаясь найти свой двойной
лорнет, чтобы навести его на ложи незнакомых дам, но лорнет куда-то
запропастился. Диана специально вынула его дома из пушкинского кармана,
чтобы на незнакомых дам он не глядел. Тут появился дирижер, и грянула
увертюра. А зал музыку не слушает, продолжая о них шушукаться.
В антракте, едва зажгли свет, Пушкин, казалось, забыл о Диане. Глаза
его разбежались от обилия красивых женщин, одетых так, как ему не снилось:
полуобнаженных, источающих такие запахи, от которых кружилась голова. Они
вышли прогуляться в фойе. Диана крепко держала его за локоть.
- Вы настоящий Пушкин или артист в гриме? - с изумлением спросила у
него идущая навстречу нимфетка с длинными ногами, растущими из подмышек.
Увидев это божественное создание, Александр Сергеевич потерял голову.
- Мадемуазель! - воскликнул он. - Разумеется, я настоящий. Если
позволите поцеловать вам ручку, вы в этом убедитесь. Вы - прелесть, чистый
ангел.
- Зачем же ручку? - нимфетка сделала глазки. - Кто сейчас ручки
целует? Поцелуйте лучше в губы.
И не дав Пушкину задуматься, бросилась к нему на шею. Пушкин обнял ее
за тонкую талию и стал что-то шептать на ухо. Нимфетка обмякла, будто
сейчас, здесь готова упасть с ним на пол.