"Юрий Дружников. Вторая жена Пушкина" - читать интересную книгу автора

Оставался все же некий разлад в душе. Тот Пушкин, которого она знала
всю жизнь, был общительным жизнелюбом, а теперь у нее дома он постоянно
молчал. Может, ему мало моего общества? Она старалась быть веселее, что ей
давалось с трудом. К обычным женским играм она была мало приспособлена.
- Почему ты лежишь со мной равнодушно? Гуляка! Тебе надо чего-нибудь
свеженького. Иди, я не возражаю, иди! Сейчас проституток на Невском полно,
больше, чем в твои времена. Только к ним иди, потому что тебе надо. Не
провожай никого и не целуйся в подъездах, пожалуйста!
Пушкин вернулся к ней посреди ночи. Она уже спала, и он разбудил ее
прикосновением.
- Наконец-то, - сказала она. - Нагулялся. Теперь ты опять мой!
Запах чужих духов возмутил ее, но ведь она сама разрешила ему. Диана
поднялась, накинула халат, раздела его, положила на чистую постель,
прислонив спиной к стене так, чтобы он мог видеть ее, повесила на плечики
его камер-юнкерский мундир и рейтузы. Пушкин вдруг приподнялся, поднял руки
и прочитал ей стихи. А может, не он прочитал ей, а она ему, - какая, в
сущности, разница?

- Дианы грудь, ланиты Флоры
Прелестны, милые друзья!
Однако ножка Терпсихоры
Прелестней чем-то для меня.

Тем временем она скинула халатик и юркнула под одеяло, рядом с ним.
Погрозив ему пальцем, усмехнулась:
- Что за рифма, Пушкин, "друзья - меня"?! Стыдоба! Тебя Бог наказал
за то, что ты, греховодник, разбрасываешься: грудь тебе нравится моя, щеки
Флоры, а ножка Терпсихоры. Бабник несчастный! Ладно уж, прощаю в который
раз... А работаешь мало. Эдак вообще разучишься стихи сочинять.
Корила его Моргалкина за отлучки и за лень. Он становился перед ней на
колени, просил прощения, и после притворного ворчания она позволяла ему
прижаться к себе. Она как-то сразу расслаблялась, и он уже мог делать все,
что хотел именно с ней. Поэтому другие женщины отступали в тень, переставали
иметь для нее какое-либо значение.
Они лежали рядом, он читал ей на ухо стихи, которые она давно знала
наизусть, но делала вид, что ей невероятно интересно. Даже хлопала в ладоши,
но тихо, чтобы соседи не слышали.
- Что женка, не махнуть ли нам в театр? - обратился он к Диане. - А
то страсть какая тоска...
- Хочешь сказать, что тебе со мной скучно, Пушкин? Нацелился меня
обидеть?
- Сидение дома сводит меня с ума, Дианушка. Чего дают в опере?
Диана подала ему газету "Вечерний Петербург".
- Бог мой! - воскликнул он. - Сколько развелось театров! Глаза
разбегаются. И что ж, все хорошие?
- Разные. Ты желаешь в оперу? Вот смотри: сегодня "Пиковая дама".
- Что-то знакомое, - попытался вспоминать он.
- Еще бы!
- Поехали! - он вскочил с постели. - Сейчас велю кобылку бурую
запречь.