"Дафна Дю Морье. Красавцы" - читать интересную книгу автора

остался лежать на кровати лицом вниз. Рыдания его стихли, но он не подымал
головы. Он слышал, как ушли родители, и почувствовал, что в комнате опять
стало темно, - он остался один. Все тело у него болело. Он попробовал
шевельнуть ногами, но тут же в мозгу вспыхнул предупреждающий сигнал: не
двигаться. Боль поднималась от ягодиц вверх, вдоль позвоночника, и
отдавалась в темени. Теперь он молчал, только слезы тихо катились из глаз.
Может быть, если лежать совсем неподвижно, боль пройдет. Он не мог
переменить положение и укрыться одеялом, и холодный воздух скоро добрался до
него, и он уже не знал, от чего больше страдает - от боли или от холода.
Постепенно боль улеглась. Слезы на щеках высохли. Он лежал по-прежнему
лицом вниз. Он забыл, за что его выпороли. Он забыл о воровской ватаге, о
братьях- верещатниках. Все мысли куда-то ушли... И если скоро не будет
ничего - и пусть не будет ничего.

2
Проснулся он внезапно - сна не было ни в одном глазу. В щель между
занавесками светила луна. Вокруг как будто все было тихо, но затем со
стороны луга ему почудилось какое-то движение; значит, они уже здесь. Они
пришли. Он знал, это они. Медленно, морщась от боли, он начал подтягиваться
к изголовью кровати, поближе к окну. Он раздвинул занавески и там, в светлой
лунной ночи, увидел чудо. Вот они - ночные воры... И правда красавцы! В сто
раз красивее, чем говорила женщина. Их было немного, и они все вместе с
интересом изучали его дары. В маленькой группке он приметил мамашу с двумя
ребятишками и рядом с ней еще одну, ее малыш был повыше ростом и уже играл
сам. Двое младших кругами носились друг за другом, радуясь снегу, потому что
с их приходом выпал снег и луг из зеленого стал белым. А вот этот, конечно,
отец: стоит и внимательно смотрит вокруг. И совсем не сердитый, не то что
его собственный отец, и очень- очень красивый - такой же, как мамаши и дети,
красивый и мудрый. Он смотрел как будто прямо на окно: наверно, заметил
Бена. В благодарность за угощение он дотронулся до пирога, а потом отошел в
сторону, и с пирогом стал играть его сын.
Была самая середина ночи - то время, когда все вокруг погружается в
глубокий сон. Бен, конечно, не знал, который час, но интуитивно чувствовал,
что родители давно уже спят и что утро настанет еще не скоро. Он не мог
оторвать глаз от красавцев верещатников. И никакие они не воры - разве воры
могут держаться так независимо? Угощение Бена они приняли с достоинством и,
поев, не собирались приближаться и тем более "рыскать" вокруг, как
выразилась женщина. Как и Бен, они обходились без слов. Вместо слов у них
были разные сигналы. Вот отец повелительно вскинул голову, и мамаши тотчас
прекратили есть и стали собирать детей, и вскоре они все улеглись прямо в
снег с явным намерением дождаться рассвета. Им не было никакого дела до
спящих по соседству людей, и Бен воспринял это как презрение к власти.
Видно, они жили по каким-то своим законам и чужих правил не признавали.
Бен осторожно спустился с кровати на пол. Зад и спина у него ныли от
боли. Кроме того, он долго лежал без одеяла и насквозь продрог. И все же он
начал одеваться. Это получалось у него медленно: он еще не привык обходиться
без помощи; наконец он решил, что готов, - правда, свитер почему-то наделся
задом наперед. Он помнил, что его резиновые сапоги стоят в кухне рядом с
мойкой - по счастью, их вынули сразу, как только принялись распаковывать
вещи.