"Дафна Дю Морье. Прорыв" - читать интересную книгу автора

домах, в лагерях беженцев после войны я видел сотни смертей. Не доставляет
удовольствия, знаете ли. А здесь в Саксмире мне предстоит наблюдать не
только последние часы, - последние недели жизни милого смелого мальчика. И
мне бы очень пригодилась чья-нибудь помощь.
Я поднялся и отнес тарелку к буфету. Потом вернулся к столу и налил
себе кофе.
- Извините, - произнес я.
Он пододвинул мне поднос с тостами, но я покачал головой. Я всегда ем
немного на завтрак, а сегодня у меня и вовсе пропал аппетит. Снаружи по
асфальту послышались шаги, и кто-то заглянул в комнату. Это был Кен.
- Хэллоу! - поприветствовал он меня, улыбаясь. - Посмотрите, какое
чудесное утро. Если вы не нужны Маку в аппаратной, я могу показать вам
окрестности. Мы пойдем к домикам береговой охраны и дальше к саксмирскому
утесу, - мое колебание он принял за согласие. - Здорово! Робби нечего и
спрашивать. Он запрется в лаборатории до полудня и будет корпеть над пробами
моей крови.
Голова исчезла, и я услышал, как Кен зовет Януса через окно кухни. Мы с
Робби не сказали ни слова. Хруст пережевываемых тостов становился
невыносимым, и я поднялся из-за стола.
- Где можно найти Маклина? - спросил я Робби.
- В аппаратной, - ответил тот, продолжая жевать.
Лучше было покончить со всем этим сразу. Я прошел тем же путем, каким
меня провели накануне: через двустворчатую дверь в лабораторию. Операционный
стол под потолочным светильником сегодня вызывал совсем иные чувства, и я
старался не смотреть в его сторону. Войдя в аппаратную, я заметил Мака,
склонившегося у "Харона-1". Кивком он пригласил меня подойти:
- В процессоре небольшая неполадка, - сообщил он. - Я заметил ее еще
вечером. Уверен, вы с ней легко справитесь.
В этот момент следовало извиниться и сказать, что я не собираюсь
заниматься его делами и тотчас же уезжаю в Лондон. Но я этого не сделал. Я
подошел к компьютеру и остался стоять, выслушивая его объяснения электронной
схемы. Профессиональная гордость, профессиональная ревность усиливали
желание понять, почему его машина превосходит ту, что мы создали в АЭЛ. Это
значило для меня слишком много.
- Вон халат на стене, - сказал Маклин. - Надевайте, и мы попробуем
устранить неисправность.
В этот момент я проиграл, вернее был побежден. Я оставался равнодушен к
его бредовым теориям и предстоящим опытам с жизнью и смертью. Но меня
захватила безупречная красота и мощь "Харона-1". Может быть, красота - не
слишком подходящее слово для электронной системы, но я эти машины
воспринимаю именно так. В них - моя любовь, моя душа. С самого детства я
принимал участие в их создании, и это стало делом всей моей жизни. Меня
никогда не волновало, для чего предназначены аппараты, которые я
разрабатываю и совершенствую. Моя задача состояла в том, чтобы они как можно
лучше выполняли функции, для которых были задуманы. До приезда в Саксмир я и
не занимался ничем другим, делал только то, на что был способен, и делал
неплохо.
"Харон-1" пробудил во мне нечто иное - сознание собственной силы.
Стоило мне прикоснуться к клавишам управления, как у меня осталось лишь одно
желание - разобраться в работе узлов компьютера, а потом понять всю систему