"Дафна Дю Морье. Синие линзы" - читать интересную книгу автора

двоих, за столом, обязательная беседа, непривычный статус гостьи, которой
платят за преданность хозяйке? (Хотя на это не будет ни намека, и лишь в
конце недели, словно между прочим, ей будет вручен конверт с деньгами.)
- Представляю, как вы волнуетесь. - Сестра Энсел у изголовья, легкая
рука на повязке; тепло ее голоса, уверенность, что еще несколько часов - и
она, Мада, будет свободна, наконец заглушили многодневные сомнения. Успех.
Операция прошла успешно. Завтра она снова будет видеть.
- Кажется, - сказала Мада Уэст, - будто ты рождаешься заново. Я уже
забыла, как выглядит все вокруг.
- Замечательно, - прожурчала сестра Энсел, - и вы были так терпеливы,
так долго ждали.
В ласковой ладони сочувствие и осуждение всех тех, кто в течение долгих
недель настаивал на повязке. Будь это в ее власти, будь в ее руке волшебная
палочка, к миссис Уэст отнеслись бы куда более снисходительно.
- Как странно, - сказала Мада Уэст, - завтра вы уже не будете для меня
только голосом. Вы облечетесь в плоть.
- А сейчас разве я бесплотна?
Притворный упрек, легкое поддразнивание - привычные для их разговоров и
столь утешительные для пациентки. Когда зрение вернется к ней, от этого
придется отказаться.
- Нет, разумеется, но все будет по-другому.
- Не понимаю почему.
Даже зная, что сестра Энсел маленькая и темная - так она сама описала
себя, - Мада Уэст готовилась к сюрпризу при первой встрече - наклон головы,
разрез глаз или, возможно, какая-нибудь неожиданная черта лица, слишком
большой рот, слишком много зубов...
- Посмотрите, пожалуйста... - Не в первый раз сестра Энсел взяла руку
своей подопечной и провела ладонью по своему лицу; Мада Уэст пришла в
смущение, это напоминало полон, где ее рука была пленницей. Выдернув ее,
Мада сказала со смехом:
- Мне это ничего не говорит.
- Тогда спите. Вы и не заметите, как наступит утро.
Последовал обычный ритуал: подвинут поближе звонок, проглочено
снотворное, выпит последний глоток воды и, наконец, негромкое:
- Спокойной ночи, миссис Уэст. Позвоните, если я вам буду нужна.
Маду всегда охватывало легкое чувство потери, сиротливости, когда дверь
закрывалась и сестра покидала ее, и вдобавок ревности, потому что были и
другие пациенты, которым она оказывала те же милости, кто так же мог
позвонить ночной сиделке, если его мучила боль. Когда Мада Уэст просыпалась
- что часто бывало с ней перед рассветом, - она рисовала теперь в
воображении не Джима, одного дома, в их спальне, а сестру Энсел, сидящую,
возможно, у чьей-нибудь постели, склонившуюся над изголовьем, чтобы
облегчить чьи-нибудь страдания, и одно это заставляло Маду тянуть руку к
звонку, нажимать пальцем на кнопку и спрашивать, когда отворялась дверь:
- Я вас не разбудила?
- Я никогда не сплю на дежурстве.
Значит, она сидела в уютной нише для дежурных сестер посреди коридора,
пила чай или переносила в журнал записи из медицинских карт. Или стояла
возле пациента, как стоит сейчас возле нее, Мады.
- Не могу найти платка.