"Дафна Дю Морье. Монте-верита (Перевод Е. Любимовой)" - читать интересную книгу автора

него.
-Неужели, - спросил он, - ты собираешься остаться здесь навсегда?
-Да, - ответила она, - для меня уже не может быть другой жизни,
никогда. Ты должен в это поверить. Я хочу, чтобы ты вернулся домой и жил как
прежде, следил за имением. Если ты кого-нибудь полюбишь, женись и будь
счастлив. Благословляю тебя за твою любовь, нежность и преданность, дорогой.
Я этого никогда не забуду. Если бы я умерла, то ты думал бы, что я обрела
мир, что я в раю. Это место и есть рай для меня. И я скорее брошусь со скалы
в глубокую пропасть, чем вернусь в жизнь с Монте-Верита.
По словам Виктора, он все это время смотрел на нее и видел, что от нее
исходит сияние. Раньше такого никогда не было, даже в самые счастливые дни.
-Мы оба, - обратился он ко мне, - читали о Преображении в Библии. Я
могу употребить только это слово, говоря о ее лице. Не истерика, не эмоции,
а именно Преображение. Нечто не из нашего мира коснулось ее своей рукой.
Умолять ее было бесполезно, применять силу невозможно. Анна и правда скорее
бросилась бы со скалы, чем вернулась назад. Я ничего не смог бы добиться.
Он сказал, что им овладело чувство предельной беспомощности, сознание,
что он ничего не способен сделать, как будто он стоял на пристани, а она
поднималась по трапу на корабль, отплывающий неизвестно куда. Истекали уже
последние минуты, и вот-вот должна была загудеть сирена, предупреждая, что
трап сейчас уберут и они навсегда расстанутся.
Он спросил ее, что здесь есть, хватает ли ей пищи, одежды, окажут ли ей
помощь, если она заболеет. Ему хотелось знать, сможет ли он прислать ей сюда
что-нибудь, если понадобится. Она улыбнулась в ответ, сказав, что здесь, за
этими стенами, есть все, что ей нужно. Он предупредил ее:
-Я буду приходить каждый год в это время и просить, чтобы ты вернулась.
Я не сумею тебя забыть.
Она ответила:
-Но тебе будет так гораздо тяжелее. Это все равно, что класть цветы на
могилу. Лучше тебе навсегда уйти отсюда.
-Я не смогу уйти, - возразил он, - зная, что ты здесь, за этими
стенами.
-Больше я к тебе не выйду, - сказала она, - ты видишь меня в последний
раз. Хотя, запомни, я всегда буду выглядеть так, как сейчас. В этом часть
нашей веры. Запомни меня такой.
Затем она попросила меня удалиться, закончил Виктор, ибо не могла
вернуться назад, за стены, пока я не уйду. Солнце уже садилось, и тень
покрыла почти всю скалу. Виктор долго смотрел на Анну, потом повернулся,
шагнув на выступ, и побрел вдоль стены, к лощине, постоянно оглядываясь
назад. Когда он приблизился к лощине, то подождал несколько минут и снова
посмотрел на скалу. Анны там уже не было. Никого и ничего, только стена и
оконные прорези, а над ними, еще не скрывшиеся в тени, высились два пика
Монте-Верита.
x x x
Я стал проводить в клинике у Виктора примерно по полчаса каждый день.
Он выздоравливал, становился крепче, делался все более похожим на самого
себя. Я говорил с лечившими его врачами, со старшей сестрой и сиделками. Они
объяснили мне, что это не психическая болезнь. Он прибыл к ним, измученный
страшным потрясением и нервным срывом. Ему удивительно помогли встречи и
беседы со мной. Через две недели он уже настолько поправился, что его сочли