"Анна Дубчак. Ираидин пансион" - читать интересную книгу автора

растерянный взгляд, как-то беспомощно развела руками, и все это в считанные
доли секунды, и он увидел уже в кухонном окне, как они все вместе сели в
машину и уехали. У них была своя жизнь - у него своя.
В тот вечер он пошел в ресторан. Он хорошо помнил, как шел туда,
остальное осталось за дверями: духота винных паров, пестрота окружающих
предметов и лиц и одуряющее состояние свободы и вседозволенности...
Ночью, петляя по грязным улочкам, погруженным в непроницаемую темноту,
натыкаясь на непонятные и странные предметы, перелезая через какие-то трубы
и палисадники, он с большим трудом отыскал дом на Ореховой и, придерживая у
онемевшего носа жесткий от засохшей крови платок, принялся колотить в дверь.
Его встретила Ираида Аркадьевна.
- Так я и знала! - Она всплеснула руками. - Денис! Иди сюда скорей,
квартиранта побили! Возьми спирту и ваты. Ой, батюшки, что с носом-то?
Руки-ноги-то целы? Да что же это такое, господи!
Вскоре в коридоре собрались все. Вышла и Дина с заспанным лицом, молча
взяла из рук растерянного Дениса Михайловича вату, смочила спиртом и
принялась смазывать разбитый, весь в ссадинах нос Андрея, который морщился
от боли и постанывал. Зоенька бродила вокруг него с кружкой и приговаривала:
- Зачем пить? Пить-то, спрашивается, зачем? Только дураки и пьют. А уж
если и выпил, так сиди себе спокойно, а то и вовсе ляг и лежи.
- Погоди ты, Зоенька, - ласково, как к ребенку, обратилась к ней Ираида
Аркадьевна. - Ты же видишь, Дина ему рану обрабатывает, а ты мешаешься!
Андрей, щиплет? Может, подуть?
И они дули. Все. И Зоенька, и краснолицый, пыхтящий Денис Михайлович,
щелкавший беспрестанно подтяжками. Дина тоже сложила губы трубочкой и дула
нежно, студила благостно, ласково...

***

- Алло, сыночек? Здравствуй, Сереженька. Как вы там? Я что звоню-то, у
нас здесь помидоры пошли, фрукты разные, базар хороший. Ты бы привез
Машеньку. Я так соскучилась по ней. Она бы и поправилась тут, и загорела на
пруду. А помнишь Клавдию-молочницу? У нее корова в этот год замечательная,
молоко дает хорошее, жирное, сладкое прямо! Привезите мне внученьку, я уж
который раз прошу, а вы не везете. Сделайте матери приятное - дайте
понянчиться, а то вырастет и не увижу ее маленькую. Что? Не слышу! А...
Спасибо, здорова, ничего. Вот только ноги все болят. Ты насчет мази не
узнавал? Помнишь, я тебе давеча говорила? Ноги, ноги болят, да так болят,
что сил нет... Да нет, не плачу я, тебе кажется. Как Надежда? Опять не
пришла поговорить? Вы-то хоть между собой ладно живете или как? Ну и слава
богу. Да нет же, говорю, не плачу... Девушка, подождите, не разъединяйте!
Все...
Зоенька плакала тихо, постанывая и подвывая, как умеют плакать и
причитать только старухи.
Андрей, по привычке куривший за полночь, замер с сигаретой и был не в
силах сдвинуться с места. Но вот хлопнула дверь, и он прошел в коридор. Днем
он так и не вспомнил о телефоне и у хозяйки ничего не спросил. А что, если
позвонить домой или Ольге? Хотя что он ей скажет? Он чиркнул спичкой и
увидел в углу, на сломанной этажерке с хламом и старыми санками, пыльный
старинный телефон. Желтые кружочки со стертыми от времени цифрами,