"Анна Дубчак. Ираидин пансион" - читать интересную книгу автора

нос нацепит, шприц в руки и - спасайтесь, кто может! Вот так-то. Ну да я
тебя разговорами замучила, а ты небось проголодался? А, студент? Ничего, я
мигом, у меня уже и опара, наверно, поднялась...

***

Вечером, вспоминая события бурного дня, он лежал на чистой постели за
шкафом, наслаждался тишиной и домашним уютом. Усмехнулся, вспомнив, как
Ираида Аркадьевна называла его весь вечер студентом. А какой он студент?
Институт за плечами, голова набита наполеоновскими планами, одним словом -
молодой специалист. Быть может, потому было ему сейчас так хорошо и
спокойно, что за все это время он почти ни разу не вспомнил об истинной цели
поездки: о работе.
"Надо бы на работу заявиться". И от этой мысли, так некстати возникшей
и заслонившей собой все тихие радости вечера, на душе стало как-то тяжко и
прохлада безысходности развеяла дрему: сон пропал. В окно из сиреневого
вечера доносился уже осенний, несмотря на август, запах гари, влажных
тополиных листьев и сырой, остывшей земли. "Приду и скажу: нате вам,
пожалуйста, молодого и кусачего, дерзкого и инициативного, а не хотите - как
хотите, напишите пару строк и отпустите домой - я же только спасибо скажу".
Да и какой он дерзкий и тем более инициативный? Инертный, ленивый, тяжелый
на подъем - вот это больше бы подошло к характеристике... Мысли вяло
копошились в голове, путались, нагромождаясь одна на другую, и Андрею
показалось, что от их обилия и тяжести сделались тяжелыми и голова и веки.
"Работа не волк...".

***

Кухня - место общения, и Андрей понял это сразу. Сюда приходили не
только завтракать, обедать и ужинать, но и просто встретиться, обсудить
какие-то дела, сунуть нос в чужую, а если разобраться, так не такую уж и
чужую, кастрюлю, оценить новое платье соседки или новые кальсоны соседа,
посоветовать, чем лучше смазывать руки от цыпок и какие порошки пить при
расстройстве желудка, рассказать новый анекдот, поделиться самым
сокровенным, а то и просто выплеснуть на уши соседей целый ушат брани по той
лишь причине, что ты встал не с той ноги.
На кухне люди роднятся, и ссоры, если случаются, - семейные ссоры, а
горе - семейное горе.
Андрей был еще чужаком и поэтому во время завтрака чувствовал себя
неловко, боялся любопытных взглядов, но благодаря Ираиде Аркадьевне быстро
освоился и позволил себе оглянуться. В девушке, кормившей у окна за столом
трехлетнего малыша, он без труда узнал Дину. Она даже не смотрела в его
сторону, чем сразу же понравилась. В седой худенькой женщине он искал
сумасшедшую, но видел лишь обыкновенную уставшую старушку, уставшую,
наверно, от одиночества, от каждодневной и бессмысленной суеты, от людей, от
жизни, наконец. Она чистила рыбу в раковине, то и дело поправляя смуглой
жилистой рукой тонкие седые пряди волос. Узкие плечи ее были стянуты серым
шерстяным платком, заколотым на плоской груди; из-под черной юбки
выглядывали хрупкие лодыжки и резиновые маленькие ботики, старомодные, с
черными полированными пуговицами вместо застежек. Это была его первая