"Анна Дубчак. Ираидин пансион" - читать интересную книгу автора

встреча с Зоенькой.
Оставался Денис Михайлович, дородный, розовощекий мужчина с
белоснежными, аккуратно подстриженными усами, который постоянно хлопал себя
по тугому животу и щелкал голубыми новенькими подтяжками. Он тоже, казалось,
не замечал Андрея, хотя бросал на него осторожные, быстрые взгляды. То, что
Андрей не был представлен соседям, показалось уловкой Ираиды Аркадьевны,
которая решила, видимо, что знакомство должно произойти естественно, без
церемоний. Все это поняли и вели себя так, словно ничего особенного не
произошло.
- Ирочка, - густым, бархатным баском пропел на ухо Ираиде Аркадьевне
Денис Михайлович, - ты нам, мужикам, не сыпь в чай душицу. Вот липа - это
совсем другое дело! - Говорил и подмигивал Андрею. Ираида Аркадьевна,
раскрасневшаяся от смущения и долгого стояния у плиты, понимающе кивала
головой, и глаза ее смеялись.

***

С работой Андрей решил повременить. Его отпуск кончался через две
недели, и в оставшееся время хотелось осмотреться, привыкнуть к новой для
себя обстановке, поближе познакомиться с окружающими людьми, да и просто
отдохнуть.
Ираида Аркадьевна, получив деньги за месяц вперед, окружила его заботой
и долгие часы проводила у плиты, изощряясь в кулинарном искусстве.
Денис Михайлович, выказывающий первое время недовольство по поводу
недостаточного к нему внимания с ее стороны, вскоре подружился с Андреем.
Жмурясь от яркого солнышка во дворе на облюбованном за столом старом венском
стуле, Андрей, глядя на церемонные ухаживания Дениса Михайловича за Ираидой
Аркадьевной, умилялся их воркованию и думал про себя, что и он тоже
когда-нибудь будет вот так же допоздна играть в лото с соседками, гонять
чаи, а по утрам скупать все газеты в киосках, "чтоб быть в курсе", рвать
астры с клумб, потому как его скудной пенсии на такую роскошь, как цветы для
последней любимой женщины, просто не хватит.
Внешний азарт при игре в домино, которой он предавался последние дни в
компании восторженного и неугомонного по части анекдотов Дениса Михайловича,
был - и он сам это понимал - самообманом. Черные точки на пожелтевших
костяшках домино начинали прыгать, когда во двор выходила Дина, чтобы
развесить белье. Андрей переставал дышать, едва подол ее черного шелкового
халата начинал подниматься выше икр, открывая белые как снег стройные ноги.
Светловолосая, с тонкой прозрачной кожей, сквозь которую просвечивали
бледно-голубые прожилки, с сиреневыми кругами под глазами и припухшим ярким
ртом, она казалась такой хрупкой и нежной, что невозможно было себе
представить, что она откликнется на такое грубое и жесткое имя, как Дина.
Разморенный жарой и расслабленный ленью, Андрей смотрел, как мелькают в
дрожащем воздухе между развешанными простынями ее обнаженные, с розовыми
локотками, руки, и забытые волнения, так долго мучившие до отъезда из дома,
всколыхнули его притупленную на время чувственность: вспомнилась Ольга.
Олечка Рожкова, его первая любовь, бывала в их доме часто, и родители в
шутку стали звать ее снохой. Им нравилась Олина семья, сама Оля и то, что их
общение происходит на глазах, а не где-нибудь на дискотеках. Но, чувствуя в
то же время ответственность за их будущее перед Олиными родителями, они