"Анна Дубчак. Ираидин пансион" - читать интересную книгу автора

нередко допытывались у Андрея, насколько далеко зашли их отношения,
высказывая при этом сомнения по поводу их нравственной чистоты и подозревая
при этом обоих. Андрей, как мог, успокаивал их, и его убеждения звучали
искренне, потому как были они совершенно правдивыми. Ведь стараниями Оленьки
из влюбленного в нее Андрея получился "личный поверенный", как говорила она,
хорошо замаскированный под жениха, говорила и смеялась при этом. Она ничего
не скрывала от него, делилась самым личным, интимным. Своей энергией,
инициативностью, хищническим отношением к близким людям и ко всему, что ее
окружало, она напоминала молоденькую, полную сил кошечку, хорошенькую и
знающую себе цену. Она забывала, что кроме ее чувств, потребностей и желаний
существует еще Андрей, страдающий от ее жестокой откровенности, делавшей
его, мужчину, подобием подружки или той жилетки, в которую можно всегда
поплакаться.
"Ты - мой личный поверенный", - любила повторять она, когда Андрей
бунтовал, пытаясь напомнить ей о своем мужском достоинстве, когда хотелось
заткнуть уши, краснея от услышанного. "А за хранение этой тайны я тебя
поцелую".
И она целовала. Садилась к нему на колени и долго, мучительно долго
целовала, смеялась над его неумелостью и неопытностью, а потом, дрожащая и
раскрасневшаяся, смотрела на него в ожидании.., потом так же молча сжимала
маленькие, побелевшие кулачки и, быстро собравшись, уходила: Андрей мстил, и
она понимала это.
Но был вечер, когда они поменялись ролями, и если Ольга любила
покуражиться и посмеяться словами, то Андрей укорял и жалел молча, страдая
за нее, как за себя.
Это был их последний вечер перед самым его отъездом.

***

Она пришла к нему ближе к вечеру, сразу после дождя. Он навсегда
запомнил этот странный, незнакомый запах мокрого тополя за окном. Еще
подумалось тогда, что вот так же горько пахнет, наверно, в больничном саду.
Ольга, бледная и испуганная, сидела на кровати с опухшим от слез лицом и
дрожащими руками нервно приглаживала на коленях короткое, мокрое от дождя
розовое платье. Прокушенная губа посинела и вздулась, волосы, закрученные
колечками, закрывали пол-лица, и с них стекала вода.
- Мне надо переночевать дома, ты сам понимаешь, но до десяти я побуду у
тебя, - Она перевела дыхание. - Мне бы грелку со льдом.
С грелкой на животе, плача и причитая почти в голос, она рассказывала
ему о своих мучениях, о пережитом. Она была уже не той хитрулей Оленькой,
веселой и беззаботной девочкой. И все равно Андрей знал, что если и страдает
сейчас Ольга, то лишь физически, что и сейчас, в этом кошмаре, она находит в
себе силы насладиться сознанием своей женской силы, насладиться своим
превосходством, своим страдающим "я".
Парня, с которым встречалась Ольга, он знал. Его звали Максим, он
учился в том же институте, что и Андрей, только курсом ниже. Каждый раз при
встрече с ним он испытывал чувство неловкости и стыда от мысли, что знает о
нем много такого, чего не должен знать никто. И в такие минуты ему уже не
хотелось быть на его месте, тогда же пропадали и зависть, и "синдром
соперника", как шутила Ольга. Да, ему нравилось иногда побыть самим собой.