"Антон Дубинин. Катарское сокровище" - читать интересную книгу автора

надежного и не расточительного, хранить общинную казну на нужды приходящих
Совершенных и прочие манихейские дела. Казны той мальчик в глаза не видел,
знал только, что это - деньги священные; но однажды случайно подсмотрел, что
у отца в стене есть тайник, железный ящик, запиравшийся на ключ. И
возгордился родителем-казнохранителем еще больше. И еще больше возненавидел
новое установление - проклятую инквизицию, выдуманную попами, чтобы следить
и шпионить за истинными христианами, отбирать у них дома и имущество и
набивать свой карман.
Так и жил бы мальчик зараженным чумой манихейской ереси, даже и не зная
до последнего дня, насколько сильно он болен. Но то ли благодать крещения в
нем начала свое действие, ведь был же он крещен во младенчестве, как
подобает... То ли Дух Святой еще как-то коснулся его Cвоим дыханием...
Однако несмотря на все препятствия, внутренние и внешние, он все-таки пришел
к колодцу живой воды и пожелал ее больше всего на свете. И в конце концов
вырос и стал монахом желанного Ордена. Более того: монахом и священником.

Правда, в последнее время ему удавалось мало вкусить от покоя и радости
монашеской жизни. Желанная Рахиль нередко даруется только тому, кто семь лет
проведет в объятиях Лии, и всякому известно, что для монаха Лия и Рахиль
символизируют первая - жизнь деятельную, а вторая - сладость созерцания.
Занимался же новый Иаков теперь в основном тяжелой и не свойственной
клирикам работой, которую поручило ему священноначалие. А именно - фратер
Гальярд из Ордена Проповедников, также называемого Орденом святого Доминика,
брат для братьев и отец для мирян, сделался церковным следователем,
по-латыни говоря - инквизитором. И цель его работы была - отличать людей,
зараженных болезнью ереси, от честных христиан, и приводить их к покаянию. К
сожалению, такая работа весьма необходима для наших смутных (и по всему
апокалиптических) времен; хотя все в ней и оказалось во многом иначе, чем
думалось мальчику раньше. Даже и в бытность молодым монахом. Признаться,
особенно в бытность молодым монахом.

2. Инквизиция едет. Увы Мон-Марселю

Компания, ехавшая пасмурным осенним днем по узкой и петлючей горной
дороге, выглядела весьма внушительно. От этой внушительности встречные
крестьяне начинали загодя креститься, оттаскивали телеги с пути кавалькады и
стояли низко склонившись, однако же посверкивая такими знакомыми, недобрыми
взглядами из-под спутанных волос. От этой внушительности даже проезжие
рыцари невольно дергали поводья, складывая пальцы в охранные знаки - или же
размашисто, напоказ крестя грудь. И бродячие собаки, казалось, старались
убраться с дороги не потому, что боялись плетки всадников - но из-за страха
перед черно-белым знаком креста, красовавшимся на боку крытой повозки. Это
брат Франсуа придумал. Мол, инквизиция, церковный суд, должна и в пути
выглядеть внушительно, быть узнаваемой издалека, чтобы напоминать людям о
покаянии и поддерживать в еретических горах авторитет вселенской Церкви.
Коль скоро бездельники, сабартесские кюре, неспособны сами наводить порядок
в своих приходах.
Ох уж внушительность... Много бы дал брат Гальярд, чтобы избавиться от
этой внушительности.