"Анастасия Дубинина. Антиохийский священник (история про чудо) " - читать интересную книгу автора

Конечно, добрый сюзерен послал флот, чтобы помочь новообретенным вассалам
взять Никею; Никею, могилу Готье Неимущего и всего его горького воинства с
крестами на плечах... Ну как, вояки, приятно вам было узнать, что до того
император сговаривался с Никейскими турками, что сохранит им всем жизнь в
обмен на Никею - переданную ему, императору, лично в руки?.. Нет, прав был
Раймон, не бывать католику византийским наемником! Неужели опять прав
окажется мудрый Раймон, и в самом деле не стоило брать Антиохию не
рыцарской отвагой, а хитроумными уловками, какие сделают честь разве что
грекам или женщинам?
Посмотрите внимательно, мессиры, сколько клириков взял с собой в
священный поход Боэмон, князь Тарентский? Правильно, ни одного. В
сицилийском да нормандском войске редкие епископы вроде Арнульфа де Роола
только и высматривают, как отхватить себе бенефицию на отвоеванной земле.
Каков исповедник, таков и князь, как говорят у Боэмона за спиной... кто?
Покажите мне этих негодяев! Да все, кому не лень, говорят, мессир Боэмон, а
всех вы не перевешаете. Только в войсках благочестивого Годфруа да Раймона
пестрят черные и белые монашеские рясы - клирики, известные своей святой
жизнью, нужны в походе едва ли не больше солдат, кто-то же должен
отправлять Господню службу - каждый день, несмотря на усталость, на голод и
лихорадку, на то, что безоружные, неодоспешенные монахи гибнут быстро, как
птицы на охоте, от шальных стрел, от сарацинского оружия... Но кто-то же
должен возносить в руках белую облатку, говорить - Тело Христово, и
вкладывать кусочек хлеба в жадный, обрамленный грязной бородой рот рыцаря,
которому завтра - лежать мертвым в сухих палестинских песках.

И мало бы для этой службы одного отца Адемара Монтейского, нашего
Турпина, прелата при оружии. Уже под Антиохией был болен и слаб Адемар,
надежда рыцарей, паладин Христов, друг Папы, епископ Пюи... Да, епископ -
тоже провансалец. И кому, как не провансальцу графу Раймону, своему
ровеснику (ну, почти ровеснику), святой отец предписывал роль военного
вождя всех христиан в заморском странствовании? Кто, как говорят, был
третьим из троих великих друзей, высказавших миру саму идею святого
Странствования, как не граф Раймон? Говорят, и не лгут, должно быть - хотя
окситанцам и приврать недолго - что долго они говорили они втроем в
Сен-Жилле, в графском дворце, пока не составили наконец вместе
богодухновенную речь, ту самую, от которой кричала толпа христиан, как
единым горлом: "Deus lo volt!"2
Ло волт-то Он ло волт, но любым ли образом достигнутого?

Епископ Адемар вот говорил, что не любым. Но что проку теперь взывать
к его властному слову, если лежит теперь епископ Адемар в постели в одной
из восточных башен, и не то что мессу служить или носиться на белом коне
перед войском, вдохновляя бойцов - и руку-то для крестного знамения поднять
может с трудом! Белый конь - привилегия Папы, и алый плащ тоже, но здесь, в
Святой Земле, Адемар есть голос Папы, вот и право на алое и белое к нему от
Папы пришло. Только что проку - белого коня, кажется, уже съели, а алым
плащом сейчас, в середине злого лета, укрывался дрожащий от внутреннего
холода епископ, когда все остальные изнемогали от душащей жары. Мало
голода - еще и лихорадка навалилась на благочестивого легата, какая-то
новая лихорадка, не та, что свирепствовала снаружи, когда мы были еще