"Николай Иванович Дубов. Колесо Фортуны (Роман) " - читать интересную книгу автора

странной задумчивости. Разговоры на эту тему если и были, то чрезвычайно
краткие и невразумительные. Например:
- Слыхал, чего говорят?
- А, мало ли брешут... Делать нечего, вот и...
Или, например:
- Так шо, выходит, он сюда не зря приехал?
- Кто его знает? Может, и не зря, а может, язык у некоторых без
костей...
- Это - факт!
- Ну все-таки...
- Что все-таки?
- Да нет, я просто так...
Ничего не проясняя, разговоры эти только способствовали усилению некой
тщательно скрываемой напряженности и того налета задумчивости, который
обозначился на первых порах.
Сашка никакая задумчивость не осеняла. Он просто сбегал к развалинам и
проверил. Кое-где лопатой были отвернуты небольшие пласты дерна - не
глубже, чем на штык лопаты. На стене в одном месте кирпичи были подолбаны,
но нельзя было понять, подолбаны они с незапамятных времен или совсем
недавно.
Мистера Гана Сашко из поля зрения не выпускал и знал, что к развалинам
он больше не подходил, однако там появились новые раскопы и уже не на штык
- на два, а глубже - до коренного слоя мертвого песка. А кто, когда и
зачем копал, было неизвестно. Сашко целый день с утра до темноты наблюдал
за развалинами. К ним никто не приближался, оттуда никто не выходил, но на
следующее утро Сашко обнаружил новый раскоп. И теперь он не знал, что об
этом думать и что делать. Кто-то приходил ночью и копал, чего-то ища. Кто
и чего?
- Клад ищут, - фыркнул Толя. - Может, и ты начнешь рыть? - обернулся он
к Юке. - Еще какую-нибудь тайну выкопаешь...
- Может быть! - рассердилась Юка. - Почему бы и нет?
- Да бросьте вы, - сказал Сашко. - Тут, может, дело серьезное, а вам
смешки.
- Давайте спрячемся, выследим, кто копает, и накроем на месте
преступления, - загорелась Юка.
- Какого преступления? - сказал Толя. - Если вам так хочется стать
сыщиками - нужно не играть в прятки, а думать. - Толя уже прочитал романы
об инспекторе Мегрэ и был полон почерпнутых оттуда идей. - Все великие
детективы раскрывали загадки при помощи логического мышления.
- Надо бы дядьке Ивану сказать, - заметил Сашко. - Ну, голове
сельсовета. Он должен быть в курсе...
Сашко сказал это из чистой сознательности. После выговора и строжайшего
запрета, который наложил Иван Опанасович на всякую Сашкову инициативу,
обращаться к председателю сельсовета ему совсем не хотелось.
Проблема отцов и детей появилась не сегодня и не вчера. Роману
Тургенева уже больше ста лет. Без малого 2400 лет назад Сократ был осужден
на смерть за то, что "развращал" молодежь, уча ее критически относиться ко
всему, в том числе к авторитетам и канонам. Проблема существовала и будет
существовать всегда, ибо все дело в том, что это не "проблема", а живая
жизнь.