"Николай Дубов. Небо с овчинку " - читать интересную книгу автора

- Ну? - восхитился дед. - Вот так хватает и тащит? А что? Такой чертяка
вполне может - вон какой здоровущий. За что же он их хватает?
- За одежду, если есть. Или за руку.
- Ну и пускай, - подумав, согласился дед, - пускай уж хватает за что ни
попадя, чем в утопленники... Ох, Катря моя взовьется, - засмеялся дед, -
чище всякой ракеты... Ну, вы не робейте. Катря, - крикнул он, - тут к нам
люди пришли...
- Какие еще люди? - загремело в ответ. - Такие же лоботрясы, как ты?
Вот и трепли с ними языком, а мне и так продыху нет, будь оно все проклято!
- Да ты выдь погляди, по делу пришли. Из конторы.
- И в конторе такие же лодыри сидят, бумагу переводят, чтоб они
перевелись вместе с ней!...
Вслед за этим пожеланием в дверях появилась коренастая тетка в платке,
из-под которого выбивались седые волосы. Подол юбки у нее был подвернут,
ноги босы, рукава кофты закатаны, будто она собиралась идти на кулачки со
всеми, кто отрывает ее от дела.
Федор Михайлович начал объяснять, зачем они пришли, но не закончил.
Глаза-щелочки тетки Катри сузились еще больше, кулаки уперлись в тугие бока,
и на пришельцев обрушилась лавина. Что они себе думают в той клятой конторе,
если у них есть чем думать? Что у нее, хата - не минай? Дела мало? С утра до
ночи как заводная - туда-сюда, туда-сюда... У других людей мужья как мужья -
по дому работники, добытчики, кормильцы, а ее бог наградил лайдаком - только
язык чешет да хворым притворяется. А все его хворобы - одна дурость и лень,
бесстыжие его очи. Вот сидит цацки строит...
- То ж на рыбу, Катря, - вставил дед Харлампий.
- А где та рыба, кто ее видел?... Нет, чтобы кабана покормить - чтоб он
сдох! - нет, сидит, как кот, на солнце выгревается да еще всяких бродяг
заманивает...
- Сейчас покормлю, - приподнялся дед.
- Сиди, чтоб тебя прикипело к этому месту, опять горячим накормишь...
Дед Харлампий еле заметно ухмыльнулся и подмигнул.
Еще и зубы скалит, бесстыжая душа, когда только господь бог освободит
ее от такого мужа-дармоеда... А тут еще поночевщиков принесло, будто у нее
мороки без них мало... Что, других хат нету, что все к ней прутся?
Антон во все глаза смотрел на ругающуюся тетку. И эта ведьма была
когда-то тихая да ласковая? Наврал дед... "Прогонит, - подумал он. - И ну
ее! У такой жить - загрызет. Лучше сразу уйти, а то еще пульнет чем..." Он
посмотрел на Федора Михайловича, но тот слушал невозмутимо, с явным
интересом. Незаметно заслонив Боя, у которого вздыбилась шерсть на холке, он
придерживал его передние лапы ногой.
- Да они же люди, видать, ничего, - ухитрился вставить дед Харлампий. -
А у нас все одно горница пустует. Жалко, что ли?
А убирать ее кто будет? Уж не он ли, лысый лайдак? Ему ничего не жалко,
не его забота. А ей пополам перерваться?... А если их принесла нелегкая, так
чего они поразевали рты, торчат тут, мозолят глаза и не идут в хату, пускай
она провалится в тартарары. Что ей, делать нечего - только их уговаривать? А
если им что не нравится, пускай идут под три черты...
- Нет, почему же, - сказал Федор Михайлович, - очень нравится. Мы
остаемся. Где можно умыться?
Уж не думают ли они, что она им будет подавать да прислуживать? Вон