"Николай Дубов. Родные и близкие (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Моллюски, головоногие... Должно быть, иметь с ними дело не слишком
приятно? Это всегда что-то мокрое, скользкое и холодное?
- Вы думаете, иметь дело с мокрым, скользким и теплым приятнее? А этим
ведь постоянно занимаются хирурги, копаясь в человеческих внутренностях.
Дело привычки и пристрастия.
- Привычки, я ещё понимаю. Ну и потом - любознательность, научный
интерес, но пристрастие к головоногим?
- Даже привязанность. Тем более что они на неё отвечают взаимностью.
- Представляю - нежно привязанная каракатица! Ты, оказывается, юморист.
Какие могут быть привязанности у безмозглых тварей?
- Вы ошибаетесь, Матвей Григорьевич... И вообще, извините, но, кажется,
у вас на этот счет больше предрассудков, чем познаний... Вы знаете, что они
мокрые, скользкие, потом детские сказки из "Тружеников моря" Гюго, из Жюля
Верна о гигантских спрутах, которые нападают на людей, даже на корабли, и
утаскивают их в пучины моря... Вот и всё, если не считать консервированных
кальмаров, которыми у нас безуспешно пытаются подменить крабов.
- М-м... Пожалуй, да. В тавтологии я ещё разобраться смогу, а в
теватологии не силён, нет.
- Вы говорите - "безмозглые". А это совсем не так. У них большой и
развитый мозг. Интеллект и совершенство их организма так велики, что
некоторые исследователи считают головоногих приматами моря, подобно тому,
как приматами суши считаются человек и человекообразные. У них великолепная
память, они способны учиться и очень быстро, конечно, не читать философские
трактаты, но, скажем, различать геометрические фигуры, играть с человеком,
испытывать к нему - иначе это не назовешь - род привязанности. У них
огромные глаза, пугающе похожие своим выражением на человеческие. Наконец,
осьминоги поддаются гипнозу, а больше на это не способно ни одно морское
животное. Попробуйте загипнотизировать рыбу, например...
Шевелев механически жевал и глотал, солил и перчил еду, но она всё
равно не имела никакого вкуса. Всё было не то. Не тем было и всё окружающее.
Неузнаваемо изменилось застроенное Заднепровье, через реку перемахнули новые
мосты, и сама река стала словно меньше, такая теперь была на ней буксирная,
баржевая и лодочная толчея. Голоса сына и Устюгова звучали в отдалении. Он
слушал и не слушал, о чём они говорили.
- М-да, - сказал Устюгов, - чудеса в решете, или ещё одна иллюстрация к
душеспасительному завету: век живи, век учись...
- Это ещё не самое удивительное, - продолжал Сергей. - Осьминог вообще
поразительное животное. У него три сердца. И не метафорически, как говорили
об аристократах, а на самом деле голубая кровь. У них самый совершенный
движитель - реактивный. Однако самое примечательное, должно быть, - как они
оберегают потомство. Отложив яйца, осьминожица остается охранять их и уже не
покидает ни на секунду. Она все время подгоняет к ним свежую воду, свирепо
набрасывается на всех, кто пытается приблизиться, и в этих заботах перестает
есть. Даже если ей подсовывать пищу, она отбрасывает её как сор, который
может повредить яйцам. И когда маленькие осьминоги появляются на свет, мать
уже настолько обессилена и дряхла, что ей остается только умереть. И она
умирает. Оказалось, это не сознательное самопожертвование и не генетически
унаследованный инстинкт. Исследователи установили, что возле глаз у
осьминога находится особая железа. Она воспринимает свет независимо от глаз
и, когда интенсивность света и, стало быть, все прочие условия становятся