"Иван Дубов. Матлалиуитль " - читать интересную книгу автора

сказал испанец. - Продолжим. Мой идол против всего остального."
То, что было дальше, походило на странный сон. Я вновь выиграл, и он снова
поставил жизнь против идола. Вернул идола и снова его проиграл. Вся последующая
наша игра была как бы подчинена одной схеме: идол переходил из рук в руки,
лейтенант ставил жизнь и выигрыва идола, затем его выигрывал я. Мы уже бросали
кости почти механически, словно заранее зная результат. Со стороны это начинало
походить на детскую игру в мяч, только роль мяча играла золотая статуэтка.
Рассвело. Под окном хижины резко закричал петух, и лейтенант словно
проснулся. Он уже занёс было коробочку с костями для броска, но передумал и
поставил её на стол. Задул свечу, затем достал из кармана платок и вытер им
лицо. "Довольно, - сказал он устало. - Я предлагаю обменять моего идола на всё,
что у вас есть, и на этом покончим". Я не возражал.
Через два часа я и два моих матроса шагали по морскому берегу в южном
направлении - подальше от испанских лагерей. Шансов встретить англичан было
крайне мало, но это всё же было лучше, чем ждать казни за решёткой. Мы шагали
налегке, только у меня в кармане куртки покачивалась в такт ходьбе золотая
статуэтка. Мои "счастливые" кости забрал себе испанский лейтенант. "На память",
- сказал он.
Нам повезло: под вечер мы увидели корабль под английским флагом недалеко
от берега. Это были буканьеры, подошедшие к берегу, чтобы взять пресной воды из
местной речушки. Капитан оказался редкостным сквалыгой и отказался взять нас на
борт без немедленной оплаты. Мне ничего не оставалось, как отдать ему своего
идола.
Пополнив запас воды, судно немедленно отчалило, взяв курс на Ямайку. Я
плотно поужинал с моими матросами в отдельной каюте (при этом мы выпили изрядное
количество рома за наше спасение) и сразу после этого лёг спать.
Спал я крепко и долго, почти до полудня следующего дня, а проснулся
оттого, что один из моих товарищей тряс моё плечо. Его лицо было бледно и
искажено страхом. Оказалось, что после вчерашнего ужина вся команда была
поражена страшной болезнью: людей мучили сильные боли в животе, сопровождавшиеся
рвотой и полным упадком сил. На заблёванной палубе тут и там валялись
неподвижные тела матросов; многие были без сознания, но были и умершие. Корабль
потерял управление и плыл по воле ветров. Думаю, что всему виной была вода,
взятая накануне из реки. В ней был возбудитель болезни, поразившей команду. Меня
же и моих товарищей спас ром, который мы пили за ужином.
Зайдя в капитанскую каюту, я обнаружил, что капитан мёртв. Остававшиеся в
живых члены команды должны были умереть в ближайшие часы. Я не мог помочь этим
несчастным, ведь у меня не было ни лекарств, ни каких-либо познаний в медицине.
Корабль был обречён. Втроём мы не смогли бы им управлять. Мы спустились в
трюм, где нашли много тюков с одеждой из Европы. Мы сняли наши лохмотья и
переоделись в богатые костюмы. Мои матросы взяли с собой по вороху одежды, а я -
пару пистолетов и порох. Я запретил моим товарищам брать с собой пищу и воду с
заражённого корабля. Мы спустили шлюпку на воду и покинули корабль. Одним
"летучим голландцем" стало больше.
Мы счастливо избежали смертельной болезни, но говорить о нашем спасении
было рано. Мы были посреди моря в шлюпке, не имея ни воды, ни пищи, под палящим
солнцем где-то между Кубой и Юкатаном. Шансов выжить было крайне мало.
Не буду описывать подробности нашего блуждания по морю. Мы окунали головы
в воду, чтобы меньше страдать от палящего солнца. К концу первого дня у нас на
лицах был плотный белый налёт соли, который нечем было смыть. К концу второго