"Д.В.Дубровская "Судьба Синьцзяна. Обретение Китаем "Новой границы" в конце XIX в."" - читать интересную книгу автора

поле зрения правителей Китая.
Во введении уже отмечались общие историко-политические и идеологические
посылки, предполагавшие стремление древнего и средневекового Китайского
государства к вовлечению сопредельных народов в орбиту своего влияния и
удержанию их под своим началом - будь то реальным или, чаще, номинальным.
Как уже говорилось, вопрос о заинтересованности правителей Срединной
империи в обладании землями, расположенными на территории современного
СУАР, а тогдашнего "Си-юя" - "Западного края" в исторической ретроспективе
стоит несколько особняком, так как отдаленность и труднодоступность этих
районов во многом отличает проблему отношений Китая с Си-юем от его
взаимосвязей с другими странами, расположенными близко или непосредственно
возле границ собственного "застенного" Китая.
По поводу самого термина "Си-юй", в названии не вполне географически
детерминированного, Л.А. Боровковой уже подмечалось, что в "Исторических
записках" - "Шицзи" "китайского Геродота" - Сыма Цяня (145 /135?/ - 86 г.
до н. э.) этот термин еще не появился и употреблен впервые лишь Бань Гу
(32-92) в "Хань шу" (142, сс. 56-65). Более полным названием, которым
пользовались ханьские китайцы для обозначения земель к северо-западу от
собственно Китая, было "Си-юй саньшилю го" ("36 государств Западного
края") (См. подробнее 399, с.4).
Известный американский синолог М. Россаби считает, что, по крайней мере
со II века до нашей эры, Китай был крайне заинтересован в сохранении
своего контроля над землями центрально-азиатского пояса и в предотвращении
усиления в этой зоне какого-либо иного влияния (611). Эта
заинтересованность, по его мнению, выражалась в учреждении военных
поселений, почтовых станций, в налаживании отношений с местными
правителями, в подозрении посольско-торговых миссий. На деле
заинтересованность в контроле над землями Си-юя лишь минимально
подтверждалась реальной практикой: военные поселения были более
многочисленны и характерны в основном для Ганьсу, а в Кашгарии было
буквально два-три вкрапления - то, что сейчас назвали бы изолированными
военными базами. Естественно, такие "базы" не могли играть доминирующую
"оккупационную" роль. Но даже и в Ганьсу имело место лишь сосуществование
китайских гарнизонов с местным некитайским населением, военные поселения
выполняли "технические" коммуникационные функции (574; 575).
И тем не менее, походы ханьских правителей на запад привели к
историческим событиям исключительной важности, имевшим далеко идущие
политические, военные и экономические последствия в первую очередь для
самого Китая.
Земли, располагающиеся на северо-западе от собственно Китая и
простирающиеся к северу и к югу от Тянь-шаньского хребта, действительно,
находятся в сфере политических интересов Китая более двух тысяч лет.
Однако в течение этого времени они лишь иногда, частично и, в целом, без
кардинальных общественно-политических и культурных последствий для себя
попадали под косвенное влияние китайской империи.
В период Хань Китай начал взаимодействовать с территориями Центральной
Азии. Эпоха второй (после Цинь (221-206 гг. до н. э.) в истории Китая
единой централизованной империи была знаменательна не только подъемом и
развитием всесторонней политической деятельности внутри страны, но также и
живым интересов к "варварским" ("фань") культурам. Именно, начиная с эпохи