"Евгений Пантелеевич Дубровин. Курортное приключение (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Еще купаться будешь.
И так далее. Хотя думали, конечно, все о другом: когда наступит время
тяпнуть. У всех были немного скорбные, но внутренне удовлетворенные рожи.
Что ни говори, а идея удачная. Тяпнули после смены, тяпнут сейчас, потом
пойдут добавят в "столовой № 1", а дома не придерешься. "Опять глаза
залил? - закричит жена. - Иди туда, где был!" - "Товарища провожал" -
"Какого еще товарища! Знаем мы этих товарищей! Небось с бабами
хороводился!" - "У тебя вечно одни бабы на уме! - обидится хозяин дома. -
Помнишь, тот самый... Так вот его..." - "А разве он жив еще?" - "На курорт
его... Может, и не вернется... Может, и за упокой пили".
Пока жена будет думать на тему: "Вот был человек и нет человека",
можно сказать: " А ведь молодой был, здоровый. Вот и я так вдруг..." Хозяин
со скорбным видом достанет бутылку, открыто, ничуть не стесняясь, поставит
ее на стол, даже стуком обратив внимание: дескать, вот я какой чуткий,
какое у меня чувствительное сердце, не только на поезд посадил, а и дома
решил помянуть.
И жена ничего не скажет, не заругается, не стукнет кулаком по нежной,
размягченной выпивкой голове мужа, а сбегает в подвал, принесет огурчиков,
капустки, нальет горячего борща, вытрет руки фартуком и сама подсядет к
столу, к маленькому, семидесятипятиграммовому стаканчику, похожему на
больничную мензурку, что рядом с граненым стаканом хозяина как младенец; и
они выпьют за упокой его, Холина, души, и хозяйка долго будет махать возле
рта ладонью, а потом выпьет еще половинку и заплачет; конечно, не о нем,
Холине, которого она в жизни не видела, а так, вообще... обо всех и о себе
в частности, о том, как плохо, странно, противоестественно представить себя
лежащей в гробу.
А муж, видя, что жена расчувствовалась, направляется к вешалке и
начинает искать шапку, чтобы пойти и добавить, но он плохой стратег и
тактик, он наивный политик, скверный знаток человеческих душ, и в
особенности женских, наконец, он просто потерял бдительность. Бормоча слова
о том, какой хороший человек был Холин, какой он был молодой, сильный,
красивый, душевный, добрый, отзывчивый, толковый специалист и верный
товарищ, как его, Холина, любили все и уважали, как у него, Холина, этот
гад Лукашов отнял жену и сделал много других гадостей, хозяин дома притупил
бдительность и не обращал внимание на действия своей верной половины.
А верная половина стояла сзади, непосредственно за его спиной, в
старой, классической позе, подперев бока руками; глаза половины горели.
Бдительные, огненные глаза были чисты и сухи, в них не имелось даже намека
на слезы. Хозяин дома замечает опасность, пытается снова, хотя отлично
понимает, что дело прогорело, разжалобить сердце супруги словами: "Хороший
человек этот был Николай Егорович, душевный, сгорел на работе...", но шапка
хозяина дома уже сама собой срывается с затылка и трепещет, как пойманная
ворона, в руках жены, а на своем размягченном после получки, нежном затылке
хозяин ощущает чугунный, но любящий кулак.
Лукашов же, конечно, не будет добавлять. Не то что он, Лукашов, не
любит выпить, нет, выпить он любит, но водка все-таки для него не
удовольствие. Он пьет водку как лекарство, как приятное, но все же
лекарство, он пьет ее, когда нужно: на похоронах, свадьбах, в компании, по
какому-то еще поводу. Он ни разу не взял бутылку без повода, просто так,
для себя, для своего удовольствия, по случаю, что у него хорошее настроение