"Евгений Пантелеевич Дубровин. Курортное приключение (Повесть)" - читать интересную книгу автора

или плохое; у него, Лукашова, никогда не бывает хорошего или плохого
настроения. У него всегда среднее настроение, как у
электронно-вычислительной машины, компьютера; впрочем, никто не знает,
какое у компьютера настроение, может быть, это очень злобная машина, а
скорее всего все-таки у нее среднее настроение, а вернее, не среднее, а его
нет вовсе; никакого настроения, как у Лукашова.
У Лукашова нет никакого настроения. Лучше, если бы у него было злобное
настроение. Если бы у Лукашова было злобное настроение, он бы тогда делал
людям гадости и его, Лукашова, легко было бы разоблачить, но он никогда не
делает людям гадости. Он всегда поступает правильно, он всегда прав, как
компьютер; он, как компьютер, никогда не ошибается. И напрасно все говорят,
что он, Лукашов, отбил у него, Холина, невесту. Ничего он не отбивал.
Просто он рассудил, что с ним, Лукашовым, ей, будущей жене Холина, будет
лучше, чем с самим Холиным, потому что он, Лукашов, всегда все делает
правильно, никогда не причинит ей боль, не оскорбит, не совершит
несправедливости. Он, Лукашов, всегда все продумает, рассчитает и поступит
по справедливости; изо всех возможных ходов в данной ситуации он, Лукашов,
сделает единственно правильный, самый рациональный, самый удовлетворяющий
всех ход. Он, Лукашов, рассудил, что и ребенку, который потом появится,
будет лучше с Лукашовым, чем с Холиным, потому что с Холиным ребенок будет
жить в хаосе, рассудил Лукашов, в действительности, полной пугающих
неожиданностей. Да и самому Холину, рассудил Лукашов, одному будет лучше,
ибо от собственных неразумных поступков будет страдать лишь он сам, Холин.
Ты прав, Лукашов. Ты, как всегда, прав. Конечно, ты не будешь, как эти
ребята, дополнительно, сверхпланово пить за упокой его, Холина, души. Эти
ребята, конечно, выпивохи; не совсем, конечно, выпивохи, но все же,
конечно, не пропустят случая выпить, а такой случай сегодня железно
подвернулся - проводы Холина на курорт, откуда он, возможно, не вернется.
Они бы выпили, конечно, и по другому, более радостному поводу, допустим, за
выздоровление Холина, но все же Холин им благодарен за то, что они выпили
за его проводы, выпьют сейчас и еще вечером, когда Холин уже будет мчаться
на курорт, откуда он, возможно, не вернется.
А Лукашов не будет пить дополнительно. По дороге он наверняка зайдет в
магазин "Молоко" и маленькими глотками опорожнит бутылку кефира, чтобы
быстрее прошел хмель и чтобы отбить запах. Именно опорожнит, а не выпьет. А
затем он зайдет в магазин "Лакомка" и купит кулек шоколадных конфет для
своей жены, которую он отбил у Холина. И для дочери, которую он родил
вместо Холина. И они все трое будут пить чай с шоколадными конфетами, и
Лукашов скажет, где был, потому что он не может не сказать, он просто не
умеет лгать, и жена, его, Холина, бывшая невеста, еще раз оценит по
достоинству это такое редкое среди людей качество - не лгать.
Утром Лукашов скажет директору, что провожал Холина на поезд. И
директор сначала не поверит, а потом тоже подумает: "Все-таки он честный во
всем.
Даже, несмотря на все, пошел провожать Холина..." Впрочем, Лукашов
может и не сказать ничего директору, ибо провожал он Холина не для того,
чтобы это стало известно директору или еще кому, а потому, что делал это по
долгу. Ибо больного, едущего на курорт, положено провожать.
Если он, Холин, действительно не вернется из этой поездки, Лукашов
будет нести крышку гроба, как всегда ее нес; будет нести, несмотря ни на