"Евгений Пантелеевич Дубровин. Курортное приключение (Повесть)" - читать интересную книгу автора

что, несмотря даже на то, если он, Холин, напишет в завещании, чтобы
Лукашову запретили нести крышку. Возможно, Лукашов даже заплачет на
поминках, если будет подходящая обстановка и если еще кто-то будет плакать.
Нет, он, Холин, ни в чем не может упрекнуть Лукашова. Даже в том, в
чем он сейчас его упрекал. Упрекал несправедливо, подло, подтасовывая
факты. Лукашов никогда бы не увел чужую жену, потому что это нехорошо,
некрасиво, а Лукашов никогда не делает того, что нехорошо и некрасиво. Он
увел не жену, а невесту. Невеста еще не оформлена в загсе, и ее может
уводить каждый, кто захочет, для этой цели и дается в загсе испытательный
срок. Он даже не уводил, зачем возводить напраслину на человека. Он просто
поговорил с ней несколько раз, и она поняла, что с Лукашовым и ей, и дочке,
которая родится у нее и Лукашова, будет намного лучше, чем с Холиным. И она
ушла. Лукашов даже сам позвонил утром по телефону и рассказал все.
Рассказал честно, без утайки. Так и так, мол, твоя невеста встречается со
мной, но это не баловство, это очень серьезное дело, и он, Лукашов,
собирается на ней, теперь уже бывшей невесте Холина, жениться.
Нет, Лукашова ни в чем нельзя упрекнуть. Это честный, порядочный
человек. Он бы, Холин, смог прийти при такой ситуации провожать Лукашова?
Вряд ли... А он, Лукашов, пришел. Нет, все-таки ко всему это и мужественный
человек. А он, Холин, обозвал его, Лукашова, вороном. Прости, Лукашов.

* * *

Толпа маялась, постукивая заколевшими ботинками в такт мелодии,
несущейся из ресторанной форточки, и напоминала американский балет на льду
или группу гангстеров, встречающих почтовый вагон, потому что все были
одеты одинаково странно: в зеленые куртки на чрезмерном количестве "молний"
и пуговиц, гнутые шляпы и длинные мотоциклетные перчатки. Горпромторг не
успел подготовиться к осенне-зимней кампании и только к концу февраля смог
пригнать в город откуда-то огромную партию зеленых курток, гнутых шляп и
мотоциклетных перчаток. Он завез еще столько же огромных болотных сапог
почти до пояса, но они не пользовались успехом у населения.
День был теплый, все думали, что окажется теплым и вечер, и поэтому
явились провожать Холина в гангстерской одежде, а Лукашов даже одел
болотные сапоги. Не хватало, правда, для полноты впечатлений огромных
кольтов, но в жизни всегда чего-нибудь не хватает.
Впереди маялся и постукивал ботинками начальник отдела кадров Вано
Геноцвали, милый человек, но опаснейший интриган. Вообще-то он был Иваном
Горшковым, родом из Болдыревки, но природа так щедро снабдила его
грузинскими характерными чертами, что Иван не устоял и прозвал себя Вано
Геноцвали, а заодно выучился говорить с грузинским акцентом. Провожать
Николая Егоровича он пришел, по всей видимости, не просто так; конечно,
Иван пришел провожать прежде всего потому, что, несмотря на свои интриги,
был добрым человеком, но все же, явившись провожать Холина из чувства
солидарности и сострадания, он имел попутно какую-то тайную цель. Скорее
всего, Вано Геноцвали явился вслед за интригой, какую он плел, и интрига
его, Ивана-Вано, привела сюда, на симферопольский поезд. А возможно,
Горшков уже сочинил интригу по пути сюда. Да, так, наверно, будет вернее -
он сочинил интригу, идя провожать Холина.
Холин любил Горшкова, несмотря на то что однажды тот сплел интригу и