"Евгений Пантелеевич Дубровин. Билет на балкон " - читать интересную книгу автораснежные люди. Они отпили по очереди прямо из горлышка, и один из них запел:
Я икрою ей булки намазывал, Я сморкался и плакал в кашне... Голос был приятный, в нем звучали грусть и нежность. - Брось, поздно, не выйдет уже... - перебил второй. Парни взяли гитару, бутылку и побрели со двора. - Серенада двадцатого века, - проворчал Борис. - Это они к Галке со второго этажа. - Пап, - раздался шепот из комнаты. - А почему он сморкался в кашне? У него что, не было платка? - Не было. - А вот и неправда. Он сморкался в кашне, потому что блатной. Все блатные сморкаются куда попало. - Я вот сейчас тебя выдеру. - Пошли спать. Ты слишком устал. Завтра мы будем далеко. Да, завтра они будут далеко. Самолетом до Краснодара, потом электричкой, потом попутной до подножия гор и затем сто километров пешком, через перевал, до самого моря... Столько лет они мечтали об этом походе... * * * - Эй, путешественники, завтракать! Шторы уже раздвинуты, в окна бьет яркий солнечный свет. Значит, погода взлетной полосой, да к тому же расположенный почему-то в низине, сразу после сильного дождя превращался в болото. Сегодня Рая встала рано, успела прибрать в комнате и вычистить половики. С кухни доносился грохот посуды, звуки льющейся воды. Пахло свежим бортом. - Мальчики! Быстро кушать борщ, а то опоздаете! Игорь Кутищев, длинный, горбоносый и лысый, подтянул ремнем брюки, деликатно покашливая и, стараясь ступать неслышно, прошел на кухню умываться; он чувствовал себя виноватым перед женой Бориса, так как был инициатором этой затеи, семь лет настаивал в письмах и вот наконец добился своего и увозит друга от семьи на целый месяц. Глорский и Кутищев познакомились в редакции одного столичного журнала: оба принесли в отдел прозы свои рассказы. Рассказы Кутищева забраковали сразу и бесповоротно. Полный, мучившийся от жары человек сказал ему, что рассказы его, Игоря Кутищева, не несут ничего нового, что они - бледная копия того, что уже было написано другими. - Значит, надо бросать? - уныло задал Игорь вопрос, который всегда задают в таких случаях. Полный человек вытер пот зажатым в кулак платком и пожал плечами. - Ничего нельзя утверждать категорически. И эта фраза почему-то больше всего убила Кутищева Уж лучше бы прямо сказал, как ему говорили в других редакциях: мол, увы, молодой человек, так и так, к сожалению... Тогда появлялось чувство протеста, хотелось работать, чтобы доказать, что он, Игорь Кутищев, что-то может. |
|
|