"Евгений Пантелеевич Дубровин. Племянник гипнотизера" - читать интересную книгу автора

- Я не делал абсолютно ничего плохого... Честное слово.
Свирько не ответил. Подошел автобус. Доцент сел в него. Петр побрел
назад. Итак, история отнюдь не прояснилась, даже стала еще запутанней. До
этого в глубине души Музей надеялся, что у Свирько это просто дурное
настроение и что оно скоро пройдет. Но, оказывается, доцент его за что-то
возненавидел. Но за что? Музей припомнил свои поступки за последнее время и
не нашел ничего предосудительного. Хотя... Разве что книга... Месяца два
назад Петр взял в библиотеке для научных сотрудников редкую книгу и до сих
пор не вернул, хотя Петра предупреждали, что книгой часто пользуются. Может
быть, Свирько потребовалась эта книга и он, узнав, что ее долго держит
Музей, рассердился? Но разве можно из-за какой-то книги так вести себя? Нет,
тут что-то другое. Скорее всего его кто-то оклеветал... Приписал ему
какой-то мерзкий поступок...
Уже совсем стемнело. Над парком медленно проявлялось чистое звездное
неба. Петр посидел на скамейке. Бродили парочки. Далеко, на том конце парка,
неуверенно пробовал голос соловей. Пах жасмин. Никогда еще Петр не
чувствовал себя так скверно. Надо было идти заниматься, но впервые мысль о
формулах и теоремах не казалась ему приятной. Может быть, все-таки книга? От
Свирько всего можно ожидать. Человек он очень вспыльчивый. Один раз ему на
лекции нахамили, так он запустил в хама тряпкой, которой вытирают доску.
Студентам научной библиотекой пользоваться не разрешается. А тут еще он
держит два месяца редкую книгу. Свирько она позарез потребовалась, вот он и
вспылил. Да, да, однажды он приводил оттуда выдержку. Теперь Музей вспомнил.
Может быть, отвезти эту книгу Свирько домой? Даже если дело не в книге, это
хороший предлог приехать домой. А дома недоразумения всегда легче решаются.
Петр встал. Это был единственный выход. До завтра ждать слишком долго.
Он не сможет сегодня ни заниматься, ни спать. Адрес можно узнать в
справочном бюро.
Музей сходил в общежитие, взял книгу и отправился на автобусную
остановку.
Свирько жил в самом центре в большом сером доме, который занимал целый
квартал. Во дворе возле штабелей из ящиков разгружали грузовик с капустой.
Мальчишки протыкали палками листья и размахивали ими, как флагами. Под
молоденькими тополями сидели старушки и качали коляски. Музей немного
посмотрел, как грузчики в длинных серых халатах, подпоясанных веревками,
отчего они сильно напоминали монахов со старых картин, ловко перебрасывали
друг другу белые сочные кочаны, и стал подниматься то просторной, пахнущей
сложными кухонными запахами лестнице. Перед дверью на третьем этаже с
табличкой "Д. Д. Свирько" Петр остановился. Сердце его колотилось.
"Он может сразу же захлопнуть, - подумал отличник. - Надо успеть
вставить ногу. Будь что будет... Необходимо сегодня же объясниться... А то
свинство какое-то".
За дверью было тихо. Дрожащей рукой Петр нажал кнопку. Раздался близкий
сильный звонок. Никакого движения. Второй раз нажать Музей не решился. Он
стоял перед дверью, часто дыша, раздумывая, что же делать дальше. Вдруг
послышались быстрые шаги. Щелкнул замок. Дверь приоткрылась. Музей торопливо
вставил ногу. Но вместо усатой физиономии худого Тараса Бульбы показалась
растрепанная женская головка.
- Петя? - воскликнула головка удивленно. - Какими судьбами?
Это была неожиданность. Петр думал, что Рита на репетиции. Возвращаясь