"Владимир Дудченко. Канал " - читать интересную книгу автора

Офицеры выпили еще по чуть-чуть, заводиться было нельзя - вечером
лейтенантов ждал ресторан "Прага", где заблаговременно заказали зал. А надо
было еще пообщаться с родителями, а затем успеть переодеться. Времени на все
про все - в обрез.
...В "Праге" гуляли "по-гражданке". Как ни хотелось молодым офицерам
пощеголять в парадной форме, решили не "светиться". Мало ли что. Вдруг
кто-то переберет с алкоголем? И накроется заграница "медным тазом", да еще с
последующим откомандированием в какую-нибудь "тьмутаракань" вроде
туркменских Маров или Янгаджи. Эти учебные центры ПВО с дикой жарой,
скорпионами и фалангами, мерзким мутным портвейном с сантиметровым осадком
на дне бутылки, горьким отваром из верблюжьей колючки (от жажды) и многими
другими "прелестями" многие из нынешних выпускников уже проходили, бывая там
в командировках, больше желания не было. Загреметь в ТуркВО легче легкого, а
вот выбраться оттуда - ох, как тяжело. Улица Полторацкого в Марах, например,
навевала определенные воспоминания, разные, но отнюдь не всегда веселые. Кто
был - тот не забудет и неприветливые взгляды аксакалов-туркмен в черных
лохматых папахах (некоторые старики еще помнили скорых на расправу конников
Буденного во время Туркестанского рейда 1-й конной армии весной 1926 года -
попробуй, покажи им руками на своем лице усы легендарного командарма!), и
арыки, в которые сваливались набравшиеся до предела потомки бойцов Красной
Армии, и грязные, если можно так сказать, квартиры, с не менее грязными
местными девицами, между прочим, русскими. И море отвратительной водки и
вина "типа портвейн".
...Колонный зал "Праги" подавлял своим великолепием: зеленые мраморные
колонны, лепнина с позолотой, огромные хрустальные люстры, белоснежные
накрахмаленные скатерти, серебро приборов... Туда-сюда с подносами носились
вышколенные официанты в бабочках. Праздничный стол, по меркам "Праги", был,
конечно, небогатым: заказали - на сколько хватило первых лейтенантских
денег. Все равно красота.
После нескольких рюмок, слегка захмелевшие лейтенанты ударились в
воспоминания.
- А помнишь, как мы с тобой в самоволку махнули? - подсел к Полещуку
его институтский приятель Игорь Базилевский. - Сначала на "ликерку", а потом
в клуб "Серпа и Молота" в кино...
- Еще бы не помнить, Игорек. Я же тогда застрял на заборе, проколол
железным штырем хромовый сапог, зацепился полой шинели. Потом водку из
чайника пили в женской общаге "ликерки", с девчонками разругались...
- Ага, хотели нас захомутать, - улыбнулся Игорь. - Эти... - Он
захохотал. - Размечтались, дурехи! Как же, сейчас в койку и под венец!
Вроде, куда нам деваться после их водяры из чайника? У нас же программа
была...
- Да Бог с ними, Игорек! А фильм был классный - "Дамы и господа", до
сих пор помню... День рождения мой отметили...
Полещук и Базилевский чокнулись хрустальными рюмками и выпили. Полещук
поглядел на своего товарища, и в который раз про себя удивился: "Почему при
поступлении в институт светловолосому и голубоглазому Игорю дали арабский
язык? Ведь у Базилевского чисто славянская физиономия. Ну, или
скандинавская, на худой конец, если не принимать во внимание его обычный
средний, а не двухметровый, рост. Впрочем, он не один такой на курсе. Вон,
например, Серега Лякин - тоже ярко выраженный русак..."