"Юрий Дудников. Трагедия 'Тойя-Мару' " - читать интересную книгу автора

компасу, вокруг был хаос. "Тойя-мару" рыскал под ударами волн, с трудом
удерживаясь на курсе.
По приказу капитана радист передал в эфир просьбу выслать на помощь
спасательный буксир, чтобы он попытался помочь "Тойя-мару" войти в порт. Но
спасатель не мог даже отойти от пирса.
Администрация порта ломала голову над тем, почему в Аомори разрешили
парому выйти в рейс. Еще в 18.10 из Хакодате сообщили о неожиданном затишье
и о возможности продвижения тайфуна дальше на север. Радист, передавший
радиограмму, не получил "квитанции" от своего коллеги в Аомори и не донес
из-за занятости об этом по команде... Метеоцентр Хакодате слишком
расплывчато сформулировал свое предупреждение, капитан порта не предупредил
в категорической форме, что он не примет злополучный паром. Но теперь уже
поздно было решать, кто и в чем виноват.
Ветер стал задувать с новой силой, стало ясно, что "глаз тайфуна" начал
смещаться. А "Тойя-мару" все еще болтался где-то в заливе.
По расчетам капитана, его судно было уже недалеко от Хакодате. По
правому борту смутно угадывалось побережье Нанаэ. Но здесь, в бухте, волны
были еще ужаснее, чем в проливе. Судно захлебывалось, не выдерживая
колоссальных валов, обрушивавшихся на него со всех сторон.
Звонок телефона еле прозвучал в гуле стихий. Капитан вырвал трубку из
зажимов. Старший механик Какити Мияд-зако сообщил, что у правой машины
перегревается упорный подшипник и он вынужден убавить ее обороты...
Кейко Хомма посмотрел на своего старшего помощника.
- Если через полчаса мы не войдем за волнолом, наше дело будет
плохо, - проговорил он. - Распорядитесь, чтобы все надели спасательные
нагрудники...
И, заметив изумленный взгляд, Хасимото Иомури добавил:
- Это успокоит людей...
Через минуту радиодинамики в пассажирских помещениях передали приказ:
"Всем пассажирам надеть спасательные нагрудники!" Матросы быстро раздавали
из шкафов ярко-оранжевые сумки, в первую очередь женщинам и детям. Помогая
испуганной Юеико Отта застегнуть на тонкой талии широкий ремень, журналист
пытался ее успокоить.
- Это простая предосторожность, - говорил он. - По времени мы уже
почти у самого порта... Капитан просто страхуется...
Но сам он отлично понимал, что дело плохо. Понимал он и то, что при
таких ужасных волнах никакой нагрудник не поможет.
...В салонах творился кромешный ад. Вся посуда в буфете и баре была
разбита. Мебель срывало с мест, люди катались от одного борта до другого,
тщетно пытаясь остаться на месте. Вцепившись в трубопровод, журналист
удерживался на месте сам и удерживал Юсико Отта. У него еще теплилась
надежда, что парому все же удастся вскочить в ворота волнолома. Но паром
значительно потерял ход из-за того, что одна машина не могла давать полные
обороты. Все чаще его разворачивало лагом к волне.
Давно уже были снесены с палубы все скамейки, кресла, плотики. Сорвало
и унесло четыре шлюпки, стала раскачиваться левая задняя дымовая труба... Но
самое ужасное было впереди.
В 22.40 раздался оглушительный грохот. Тяжелый товарный вагон при
очередном крене соскочил с рельсов и сбил стоявший рядом пассажирский.
Калеча и убивая кинувшихся к ним матросов, две многотонные махины обрушились