"Александр Дейч. Гарри из Дюссельдорфа (о Генрихе Гейне)" - читать интересную книгу автора

брата Соломона и добавил, что на днях тот со своей дочерью Амалией посетит
Дюссельдорф и сам поговорит с племянником.
С тяжелым чувством Гарри выслушал отца; когда тот кончил, он только
сказал со вздохом:
- Итак, из жреца Марса я становлюсь жрецом Меркурия.
И неприглядным казалось Гарри его будущее, когда он думал о нем.
Неужели он учился столько лет в лицее, так хорошо усвоил литературу,
искусство, философию, чтобы иметь дело с дубликатами накладных на
вельветин, векселями, маклерскими спекуляциями и прочими выдумками
древнего бога торговли Меркурия! Мать Гарри, видя, что ее сын грустит, как
умела, утешала его:
- Теперь пробил час, когда человек с головой может достигнуть самых
невероятных успехов в торговом деле.
Но все успокоительные речи родных и друзей не могли примирить Гарри с
необходимостью изучать коммерческую науку. Его школьные товарищи Христиан
Зете, Франц фон Цуккальмальо и многие другие уже благополучно устроились
на государственную службу, но для Гарри как еврея и этот путь был закрыт.
Соломон Гейне сдержал свое обещание брату. Возвращаясь из деловой
поездки в Гамбург, он заехал в Дюссельдорф, по дороге захватив с собой
старшую дочь Амалйю. Он, как всегда, торопился домой, где его ждали
крупные и неотложные дела, и мог, как он выразился позволить себе роскошь
провести только один день в семье любимого старшего брата. Правда, Соломон
Гейне ничем особенно не проявлял своей любви к Самсону, с которым говорил
фамильярно-покровительственным тоном. Иногда Самсону перепадали кое-какие
крохи с банкирского стола, но на большее старший и менее удачливый брат
рассчитывать не мог. Тут дело было не в скупости Соломона. Как человек, в
котором уживались противоположности, он мог выбросить большие деньги на
ветер, особенно чтобы показать свою щедрость. Но он мог и пожалеть
несколько талеров, когда на него находила стихия бережливости. Короче
говоря, Соломон Гейне был богачом-самодуром, и никто из самых близких к
нему людей не мог предугадать, как он поступит в том или другом случае.
Соломон Гейне прибыл в Дюссельдорф, не предупредив брата. Когда
нарядная коляска подкатила к скромному домику на Болькеровой улице, Самсон
Гейне собственной персоной бросился на улицу встречать гостей. Он
расцеловался с братом и помог ему подняться но ветхим ступенькам дома,
попутно бросив несколько комплиментов по адресу красивой племянницы. Пока
Соломон с дочкой шумно рассаживались в гостиной и Самсон расспрашивал их о
проделанном путешествии, Бетти суетилась на кухне, готовя блюда, по ее
мнению, достойные миллионера.
Гарри сидел в своей каморке, не подозревая о суеге, поднявшейся в доме.
Перед ним лежал чистый лист бумаги, гусиное перо застыло в руке: он
сочинял стихи.
Все чаще предавался Гарри теперь этому занятию, все больше крепла в нем
уверенность, что он станет настоящим поэтом. Он недовольно поморщился,
когда вбежала сестра Шарлотта и звонким, взволнованным голосо?л сообщила о
приезде Соломона Гейне с дочерью. Пришлось прервать вдохновенное занятие,
чтобы поспешить в родственные объятия.
Еще подходя к двери гостиной, Гарри услышал громкий, самоуверенный смех
гостя. "Это смех богачей", - подумал Гарри, толкнул дверь и вошел в
гостиную. Отец торжественно представил своего первенца. Дядя улыбнулся,