"Александр Дейч. Гарри из Дюссельдорфа (о Генрихе Гейне)" - читать интересную книгу автора

И все же дружба Гейне со Шлегелем оказалась случайной и непрочной.
Гейне скоро увидел, что для Шлегсля поэзия существует только в прошлом.
Современное, как доказывал ему профессор, не может быть предметом поэзии,
потому что оно совершенно прозаично. Кроме того, Гейне понимал, что
романтизм Шлсгсля и его единомышленников играет на руку реакции, потому
что возвеличивает монархию и католичество с его проповедью покорности.
Были в романтике и такие черты, которые привлекали Гейне: любовь к
народному творчеству, стремление к задушевности, глубине чувств,
предельной искренности. Как-то Гейне в беседе со Шлегелем откровенно
высказал ему свою мысль о том, какой должна быть немецкая поэзия их поры.
- Немецкая муза, - взволнованно говорил Гейне, - не должна быть ни
томной монашенкой, ни истерической рыцарской девой! Она должна быть
здоровой немецкой девушкой из народа с чистыми чувствами.
Шлегель упорно не соглашался с мнением Гейне.
- Простая немецкая девушка? - недовольно повторил профессор слова
своего ученика. - Да мало ли куда заведет вас эта девушка! Нет, муза
должна быть возвышенной, она ведь божественного происхождения, а вы ее
хотите совлечь с облаков на землю. Это опасный путь, молодой человек!
Отношения между Шлегелем и Гейне постепенно охладевали. Для Гейне
становилось все яснее, что Шлегель не понимает и не хочет понять, чего
требует от поэта современность. Уже не хотелось делиться с недавним
кумиром своими новыми произведениями. Гейне стал сдержаннее со Шлегелем, а
потом и совсем чуждался его общества. Из деликатности он объяснил
профессору, что теперь увлекается юридическими науками больше, чем поэзией.
И действительно, молодому студенту пришлось подумать о том, что
юриспруденция у него в загоне, что он слишком много времени отдаст музам,
тогда как приближались экзамены. Нужно было зубрить, зубрить без конца
скучнейшие латинские тексты, замысловатые юридические формулы римского
права, которое считалось в ту пору евангелием для всех юристов. Поэт решил
удалиться на время от соблазнов Бонна и университетских друзей.
Осенью 1820 года, когда виноградные листья уже становились
багрово-красными, а прохлада на рейнском берегу все больше напоминала о
близости зимы, Гейне уехал в небольшую живописную деревушку Бейль близ
Бонна.
По целым дням он сидел над учебниками, составлял конспекты и делал
выписки; а когда сумерки сгущались над домиками с остроконечными
черепичными крышами, Гейне выходил на уличку, обсаженную плакучими ивами,
и совершал вечернюю прогулку. Он сам подшучивал над собой, что предался
такой неистовой зубрежке, и при этом сочинял веселые стишки:

Так зубри же, Гарри, к сроку
Подгони свои хносты.
Очень жалко, что без проку
Долго лодырничал ты.

Гарри напевал сочиненную им песенку, и ему казалось, что рейнские волны
звучно подпевают и слегка посмеиваются над необычным прилежанием юноши. Он
рисовал в своей фантазии грозный призрак гения зубрежки, который являлся
перед ним в виде старого профессора в халате и ночных туфлях. Гений
зубрежки размахивал старыми учебниками и указывал рукой куда-то вдаль.