"Оксана Духова. Хозяйка тайги " - читать интересную книгу автора

невыплаканных слез, и, казалось, что оживает застывшее лицо. Тайга замерла в
морозе боли.

Ждала тайгу и такая картина.
Бледная полоска нарождающегося утра только-только появится на востоке,
а молодая женщина в сопровождении могучего великана в крестьянском опрятном
армяке оставит далеко позади свое ночное убежище - острог Нерчинский.
Предвещая дождь, затянут мохнатые черные тучи небо-небушко. Внизу под небом
этим шуметь будет, покачивая вершинами деревьев, тайга многовековая. Ветер
притянет за собой серые неприятные клочья тумана. Он то стыдливо прикроет
отроги, то спустится в ущелье и укроет наконец серой папахой вершины далеких
гор.
- Дело тут нехитрое, - бубнил спутник молодой охотницы. - Так оно
получается: ежели в ясную ночь подует ветер снизу, будь это в долине, на
реке или ключе, - добра не жди, непременно погода испортится, и обязательно
к дождю. Скажем, барышня, ежели туман к верху лезет, по вершинам хребтов
кучится - тоже к дождю, тут без ошибки. К непогоде тайга шумит по-другому,
глухо, птицы поют вяло, а то и вовсе замолкают: даже эхо под корягу
прячется, в лесу не отзывается...
В десятке шагов от звериной тропы в глубоком узком ущелье бьется в
порогах река. Отвесные скалы зажали речонку в каменные тиски, чему она
бешено сопротивляется, исходит пеной и брызгами в тщетном порыве
освободиться, вырваться на свободу к свету и теплу. "Вот так же и мы, -
грустно думает молодая женщина, поправляя ружье за плечом, - вырваться
стремимся, а силенок не хватает".
Она ложится на живот, заглядывает вниз. Эх, далеко ж она сегодня
забралась вместе с верным своим спутником. Из ущелья веет тяжелым запахом
сырого погреба в избе курной. Черные утесы, влажные от постоянной сырости,
тянутся вверх, словно уродливые костлявые пальцы Кащея Бессмертного. С
противоположного берега тут и там свисают длинные серебристые пряди
многочисленных водных потоков, срывающихся в пропасть, чтобы, соединившись в
единое целое, впасть в буйное неистовство и мчаться дальше вниз, подтачивая
и разрушая многочисленные преграды.
Пошел дождь. Молодая женщина и ее спутник не боялись вымокнуть, на ходу
они почти не чувствовали холода, но по мокрой тайге гораздо труднее
пробираться. Влажные камни и стволы деревьев, невесть откуда взявшиеся ручьи
и топкие бочажки замедляют передвижение, превращаются в нешуточные
препятствия, которые по сухой погоде и незаметны вовсе.
Дождь идет все гуще и холоднее. Намокнув, печально обвисают ветки
деревьев, поникли травы, мох напитался водой, и при каждом шаге вода
пузырится и сердито ворчит под ногами. Ладно, что сапоги у них справные,
авось не промокнут. Кочковатая земля покрывается лужами, а кочки упорно
норовят выскользнуть из-под ног, словно задались одной-единственной целью:
извести человека, посмевшего нарушить их покой. В такую погоду дремлет в
тайге зверь, забившись в чащу, или, спрятавшись в скалах, спит притихшая
птица таежная в густых хвойных кронах.
Холодные струи стекают по их лицам, путники смахивают их рукой, не
замечая.
Внезапно расступаются деревья, и на небольшой поляне видят они низкую
избушку-келейку. Дверь в избушку подперта колом, а подступы к ней закрывают