"Яцек Дукай. Ксаврас Выжрын" - читать интересную книгу автора

Соглашение, эта межгосударственная лицензия на убийство, выставленная
Москве Лигой Наций и подписанная США, Германским Рейхом, Соединенным
Королевством и Двенадцатой Республикой - это самый отвратительный документ
во всей человеческой истории, говорит первая его половина; и это же -
благословение мира, спасающее нас от неизбежной в любом ином случае вспышки
второй мировой войны, говорит вторая. Лично я менял мнение в зависимости от
компании и контекста разговора, на самом же деле - мне на все было плевать.
Боюсь, что и теперь оно продиктовано исключительно моим собственным
страхом. Но, по правде, что мотивировало самих творцов Соглашения, если,
собственно, не политический страх? Зверь питается всем. Они же, живущие в
тени его громадной туши... Все это начинает до меня доходить. Ведь это уже
восьмой год войны. Здесь растет целое поколение, для которого мир является
неестественным состоянием. И даже те, которые еще хорошо его помнят - они
тоже уже иные. Так что ничего удивительного, что этот крестьянин распознал
меня. Я не из его мира. Я и понятия не имею, чем таким я выделяюсь; самое
большее, могу заметить их - в моих собственных глазах - странности. А ведь
это уже не только война. Это еще и бессмертный Сталин. Боги этой земли не
являются моими богами. Витшко, стоящий одной ногой по этой, а другой по
иную сторону границы - он тоже понимает это; у него есть масштаб для
сравнения. Когда я спрашиваю, он только качает головой: он не поляк, он не
немец - он силезец, шлёнзак. Вот, правда, паспорт - которого при нем вовсе
и нет - объявляет его гражданином Германского Рейха, ибо такова
территориальная принадлежность Силезии; генеалогия же - поляком, поскольку
в его жилах течет исключительно польская кровь, но сам он это отрицает.
Шлёнзак. Это звучит почти что как символ веры. Точно так же, как и его
заявленная с наглой усмешкой профессия: контрабандист. Еще в Пруссии, когда
нас только-только представили друг другу, он спешно прибавил: "Занимаюсь
только трефным". Здесь обязует другая градация ценностей. Единственная
свободная торговля - это как раз контрабанда. И больше половины контрабанды
в ЕВЗ - это оружие. Торгует ли Витшко и этим конкретным, запрещенным
товаром? Только ли поэтому Фрейзер рекомендовал его для переброски через
границу, равно как и в качестве лица, имеющего очень хорошие контакты с
мятежниками - поскольку Витшко их еще и вооружает? Трудно сказать. Ведь я у
него не спрошу. Но, может быть, и следовало бы... Может это и нормально,
может он бы вовсе и не обиделся? Я вспоминаю этого типа на велосипеде его
пальцы - ведь наверняка одна из жертв какой-то из трех атомных
бомбардировок большевистской войны. Витшко только пожал плечами. Все эти
фотографии, все те снимки, что выигрывали всевозможные фотоконкурсы...
каких чудовищ я еще здесь увижу... Все эти журналисты, репортеры, которых
убивают выстрелом в затылок как шпионов... шлем в моем рюкзаке тянет вниз
словно надгробный памятник... страх, словно громадная, серая и бетонная
равнина... Мы тащимся через эту страну так медленно, как будто специально
просим, чтобы нас сцапали. Витшко говорит: "Завтра!". Завтра мы доберемся
до Грудзёндза. Но сам город обойдем. Возле всех городов блок-посты,
контрольно-пропускные пункты... Вот если бы удалось хоть как-то достать
машину... Только на это нет никаких шансов, здесь частные лица машинами не
располагают, даже такси - только по военным распределениям, после подачи
заявления и взятки. Все здесь со всем связано и повязано: сам же подохну от
того, что нет бензина.