"Александр Дюма. Графиня де Шарни (Том I)" - читать интересную книгу автора

секретере находится моя личная касса, слышите? Главная касса хранится в
Париже, на улице Сен-Клод в Маре; так вот, ежели вам понадобятся деньги,
вы можете прийти сюда независимо от того буду я дома или нет. Я покажу
вам, как отпирается маленькая дверь; вы приведете в движение эту пружину,
- смотрите, как это делается, - и в любое время найдете здесь около
миллиона.
Калиостро тронул пружину: передняя стенка секретера опустилась сама
собою, и глазам Жильбера открылась груда золота и пачки банковских билетов.
- Вы и в самом деле необыкновенный человек! - со смехом заметил
Жильбер. - Вы же знаете, что у меня двадцать тысяч ливров ренты, и потому
я богаче самого короля? Скажите, не боитесь ли вы, что в Париже вас могут
потревожить?
- По поводу дела с ожерельем? Ну, нет, не посмеют! Принимая во
внимание расположение духа народа, мне достаточно будет бросить
одно-единственное слово, чтобы вызвать мятеж; вы забываете, что я отчасти
в дружеских отношениях со всеми людьми, пользующимися популярностью:
Лафайетом, Неккером, графом де Мирабо, да и с вами.
- Зачем вы приехали в Париж?
- Кто знает? Затем же, возможно, зачем вы ездили в Соединенные Штаты:
создать республику. Жильбер отрицательно покачал головой.
- Франция не готова к республике.
- Мы предложим ей что-нибудь другое.
- Король воспротивится.
- Вполне возможно.
- Знать возьмется за оружие.
- Не исключено, что так и будет.
- Что же вы в таком случае будете делать?
- Сделаем не республику, а революцию! Жильбер глубоко задумался.
- Если мы до этого дойдем, Джузеппе, это будет ужасно! - заметил он.
- Да, если мы встретим на своем пути много людей, обладающих силой
воли, подобной вашей, Жильбер.
- Я отнюдь не силен, друг мой, - отвечал Жильбер, - я честен, только
и всего.
- Увы, это еще хуже. Потому-то мне и хотелось бы вас переубедить.
- Я уже принял решение.
- Помешать нам сделать задуманное дело?
- Или хотя бы остановить вас на полпути.
- Вы - безумец, Жильбер; вы не понимаете роли Франции: Франция -
центр мирового разума; необходимо дать Франции возможность мыслить, и
мыслить свободно, чтобы весь мир мог действовать согласно ее замыслам, -
то есть так же свободно. Знаете ли вы, Жильбер, кто захватил Бастилию?
- Народ.
- Вы меня не понимаете, вы принимаете следствие за причину. В течение
пятисот лет, друг мой, в Бастилию заключали графов, сеньоров, принцев, и
Бастилия стояла. Однажды королю взбрело в голову заключить под стражу
мысль, а ведь мысли нужны простор, свобода, бесконечность! Бастилию
взорвала мысль, а уж народ ворвался через брешь.
- Верно, - прошептал Жильбер.
- Помните, что писал Вольтер господину де Шовелену второго марта
тысяча семьсот шестьдесят четвертого года, то есть почти двадцать шесть