"Александр Дюма. Графиня де Шарни (ч.2)" - читать интересную книгу автора

- Сударь, - произнес чей-то жесткий, проникнутый упреком голос,
такие голоса бывают только у ханжей, - в церкви негоже
смеяться! Мирабо обратил к говорившему залитое слезами лицо и
увидел перед собой священника.

- Сударь, - мягко спросил он, - вы священник в этой часовне?

- Да. Что вам от меня угодно?

- В вашем приходе много бедняков?

- Больше, чем людей, готовых уделить им подаяние.

- А известны ли вам люди, у которых милосердное сердце, которым
присущ человеколюбивый образ мыслей? Священник расхохотался.

- Сударь, - заметил Мирабо, - по-моему, вы не так давно оказали мне честь напомнить, что смеяться в церкви не принято.

- Сударь, - парировал уязвленный священник, - вы что же, намерены меня учить?

- Нет, сударь, но я намерен вам доказать, что люди, почитающие
своим долгом прийти на помощь ближнему, не так редки, как вы
полагаете. Так вот, сударь, по всей вероятности, я буду жить в
замке Маре. И каждый мастеровой, не имеющий работы, найдет там
и занятия, и плату; каждый голодный старик найдет хлеб; каждый
больной, какие бы политические убеждения и религиозные принципы
он ни исповедывал, найдет подмогу, и прямо с нынешнего
дня, господин кюре, я открываю вам с этой целью кредит в тысячу
франков в месяц. И, вырвав листок из записной книжки, он
написал на нем карандашом: Чек па получение суммы в двенадцать
тысяч франков, каковую я передаю в распоряжение г-на
аржантейского кюре из расчета одна тысяча франков в месяц, кои
он употребит на добрые дела, начиная со дня моего переезда о
замок Маре. Составлен в церкви Аржантея и подписан на алтаре
Богоматери. Мирабо-младший И впрямь, Мирабо составил и подписал
этот вексель на алтаре Богоматери. Составив и подписав вексель,
он вручил его кюре, который изумился еще до того, как увидел
подпись, а когда увидел, изумился еще больше. Затем Мирабо
вышел из церкви, сделав доктору Жильберу знак следовать за ним.
Они вернулись в карету.

Хотя Мирабо и пробыл в Аржантее совсем недолго, а все же
походя он оставил по себе два воспоминания, которым суждено
было распространиться и перейти к потомству. Некоторым натурам
присуще такое свойство: куда бы они ни явились, их появление
становится событием. Таков Кадм, посеявший воинов в Фиванскую
землю. Таков Геракл, на виду у всего мира исполнивший свои
двенадцать подвигов. Еще и поныне - хотя Мирабо вот уже
шестьдесят лет как умер, - еще и поныне, коль скоро вы