"Александр Дюма. Виконт де Бражелон или десять лет спустя" - читать интересную книгу автора

должны были гордиться предпочтением, которое герцог Гастон Орлеанский
оказал их городу, поселившись со своим двором в старинном Блуаском зам-
ке.
Но такова была судьба этого высокородного принца: он никогда не воз-
буждал внимания и удивления толпы. С течением времени он привык к этому.
Может быть, именно этим объясняется его равнодушный и скучающий вид.
Прежде он был очень занят. Казнь доброй дюжины его лучших друзей причи-
нила ему немало хлопот. Но со времени прихода к власти кардинала Мазари-
ни казни прекратились, его высочество остался без всякого занятия, и это
отражалось на его настроении.
Жизнь бедного принца протекала очень скучно. По утрам он охотился на
берегах Беврона или в роще Шеверни, потом переправлялся через Луару и
завтракал в Шамборе, с аппетитом или без аппетита; и до следующей охоты
жители Блуа ничего не слышали о своем владыке и господине.
Вот как принц скучал extra muros [1]; что же касается его скуки в
стенах города, то мы дадим о ней понятие читателю, если он потрудится
последовать вместе снами за кавалькадой к величественному входу в Блуас-
кий замок.
Его высочество ехал верхом на маленькой рыжей лошади, в большом седле
красного фландрского бархата со стременами в форме испанского сапога.
Пунцовый бархатный камзол принца, под плащом такого же цвета, сличался с
седлом, и благодаря этому красному цвету принц выделялся среди своих
спутников, из которых один был в лиловом, другой в зеленом платье. Чело-
век в лиловом, шталмейстер, ехал по левую руку, обер-егермейстер в зеле-
ном - по правую.
Один из пажей держал на шесте с перекладиной двух соколов. У другого
в руке был охотничий рог; шагах в двадцати от замка он лениво затрубил.
Все окружающие ленивого принца делали свое дело тоже лениво. Послышав
сигнал, восемь часовых, гулявших на солнце в квадратном дворе, схватили
алебарды, и его высочество торжественно вступил в замок.
- Когда герцог въехал во двор, мальчишки, которые мчались за ка-
валькадой, указывая друг другу на убитых птиц, разбежались, отпуская за-
мечания по поводу виденного. Улица, площадь и двор опустели.
Его высочество молча сошел с лошади, проследовал в свои покои, где
слуга подал ему переодеться, и так как его высочество еще не прислала
известить о завтраке, то его высочество опустился в кресло и заснул так
крепко, как будто было одиннадцать часов вечера.
Часовые, зная, что им нечего делать до самой ночи, растянулись на
солнце на каменных скамьях; конюха с лошадьми скрылись в конюшнях; каза-
лось, все заснуло в замке, подобно его высочеству, только несколько пти-
цы весело щебетали в кустах.
Вдруг среди этой сладостной Тишины раздался взрыв звонкого смеха,
заставивший нескольких солдат, погруженных в сон, открыть глаза.
Смех несся из одного окна замка, в которое в этот момент заглядывало
солнце, заключая его в огромный светлый угол, какие чертят, около полуд-
ня, на стенах профили крыш.
Узорчатый железный балкончик перед этим окном украшали горшки с крас-
ными левкоями, примулами и ранними розами, чья зелень, густая и сочная,
пестрела множеством маленьких красных блестящих точек, обещающих превра-
титься в цветы.