"Александр Дюма. Графиня де Монсоро (Том I)" - читать интересную книгу автора

уверенность, которой сам не испытывал, а его друзья - Можирон, Шомберг и
Келюс, разодетые в пух и прах, неестественно прямые в своих великолепных
камзолах, с огромными брыжами, на которых голова покоилась, как на блюде,
шуточками и ироническими соболезнованиями лишь подливали масла в огонь.
- Э! Бог мой! Наш бедный друг, - соболезновал Сен-Люку Жак де Леви,
граф де Келюс, - я полагаю, на этот раз ты действительно пропал. Король на
тебя сердится потому, что ты пренебрег его советами, а герцог Анжуйский -
потому, что ты не выказал должного почтения к его носу "Лицо герцога
Анжуйского было обезображено оспой, казалось, что на этом лице два носа.
(Прим, автора.)".
- Ну нет, - возразил Сен-Люк. - Ошибаешься, Келюс, король не пришел
потому, что отправился на богомолье в Минимский монастырь, что в
Венсенском лесу, а герцог Анжуйский - потому, что влюбился в какую-нибудь
даму, которую я, как на грех, обошел приглашением.
- Рассказывай, - возразил Можирон. - Видел, какую мину скорчил король
на обеде? А ведь у человека, который раздумывает, не взять ли ему посох да
и не пойти ли на богомолье, и выражение лица бывает благостное, умиленное.
Ну а герцог Анжуйский? Пусть ему помешали прийти какие-то личные дела, как
ты утверждаешь, но куда же делись его анжуйцы, где хотя бы один из них?
Оглянись вокруг - полнейшая пустота, даже этот бахвал Бюсси не соизволил
явиться.
- Ах, господа, - сказал маршал де Бриссак, сокрушенно качая головой,
- как все это смахивает на опалу. Господи боже мой! Неужто его величество
разгневался на наш дом, всегда такой преданный короне?
И старый царедворец скорбно воздел руки горе.
Молодые люди смотрели па Сен-Люка, заливаясь смехом; их веселое
настроение отнюдь не успокаивало старого маршала, а лишь усугубляло его
отчаяние.
Юная новобрачная, задумчивая и сосредоточенная, мучилась тем же
вопросом, что и ее отец, - чем мог Сен-Люк прогневать короля?
Сам Сен-Люк, конечно, знал, в чем он провинился, именно потому он и
волновался больше всех.
Вдруг у одной из дверей залы возвестили о прибытии короля.
- Ах! - воскликнул просиявший маршал. - Теперь мне уже ничего не
страшно; для полного счастья мне не хватает только услышать о прибытии
герцога Анжуйского.
- А меня, - пробормотал Сен-Люк, - присутствие короля пугает больше,
чем его отсутствие; он явился сюда неспроста, наверное, хочет сыграть со
мной злую шутку, и герцог Анжуйский не счел нужным явиться по той же
причине.
Эти невеселые мысли не помешали Сен-Люку со всех ног устремиться
навстречу своему повелителю, который наконец-то расстался с мрачным
коричневым одеянием и вступал в залу в колыхании перьев, блеске шелков,
сиянии брильянтов.
Но в тот самый миг, когда в одной из дверей появился король Генрих
III, в противоположной двери возник другой король Генрих III - полное
подобие первого, точно так же одетый, обутый, причесанный, завитой,
набеленный и нарумяненный. И придворные, толпой бросившиеся было навстречу
первому королю, вдруг остановились, как волна, встретившая на своем пути
опору моста, и, закрутившись водоворотом, отхлынули к той двери, в которую