"Александр Дюма. Паскаль Бруно " - читать интересную книгу автора

изгородью из гранатников и индийских смоковниц, которыми провидение одарило
Сицилию, чтобы утолять, словно манной небесной, голод и жажду бедняков. К
этой эспланаде вела дорога, обсаженная алоэ, чьи огромные цветы кажутся
издали пиками арабских всадников, а стебли содержат волокна, более прочные
и блестящие, нежели волокна льна и конопли; с юга вид был ограничен дворцом
и возвышающейся над ним горной цепью, той самой, что делит остров на три
части, зато на западе, севере и востоке взору трижды являлось волшебное
море Сицилии, которое можно принять за три различных моря благодаря
своеобразной окраске каждого из них; в самом деле, из-за игры света,
вызванной лучами заходящего солнца, море за Палермо казалось
небесно-голубым, возле острова Женщин - серебряным, тогда как о скалы
Сен-Вито разбивались волны из жидкого золота.
Во время десерта, когда веселье было в полном разгаре, двери дворца
отворились, и Джемма под руку с князем, предшествуемая двумя лакеями с
факелами в руках и сопровождаемая толпою слуг, спустились по мраморной
лестнице на эспланаду. Крестьяне хотели было встать, но князь поднял руку,
прося их не беспокоиться. Они с Джеммой обошли все застолье и остановились
за спиной молодоженов. Слуга принес золотой бокал, Наэтано налил в него
сиракузского вина, тот же слуга подал бокал Джемме, Джемма пожелала счастья
новобрачным, пригубила вино и передала бокал князю, который, осушив его,
высыпал в пустой бокал целый кошелек унций* и велел вручить его Терезе -
это был его свадебный подарок; в ту же минуту раздались крики: "Да
здравствует князь де Карини! Да здравствует графиня де Кастель-Нуово!";
словно по мановению волшебной палочки, по всей эспланаде зажглись огни, и
знатные посетители удалились, промелькнув как сказочное видение и оставив
после себя много света и радости.
______________
* Монета стоимостью в три дуката. (Прим. автора.)

Едва они успели вернуться со своей свитой в замок, как раздались звуки
музыки; молодежь встала из-за стола и поспешила на площадку, приготовленную
для танцев. Согласно обычаю, Гаэтано должен был открыть бал со своей
молодой женой, он уже собрался подойти к ней, когда на дороге, обсаженной
алоэ, появился новый гость - это был Паскаль Бруно в том калабрийском
костюме, который мы подробно описали выше; только из-за пояса у него
торчали пистолеты и кинжал, а куртка, накинутая на правое плечо, как
гусарский ментик, позволяла видеть окровавленный рукав рубашки. Тереза
первая заметила Паскаля, она вскрикнула и, в ужасе устремив на него взор,
застыла на месте бледная, трепещущая, словно увидела привидение. Все
взглянули на новоприбывшего, и толпа приглашенных замерла, неподвижная,
безгласная, чувствуя, что надвигается нечто страшное. Паскаль Бруно подошел
прямо к Терезе и, скрестив руки, пристально взглянул на нее.
- Это вы, Паскаль? - прошептала Тереза.
- Да, я, - хрипло ответил Бруно. - Я узнал в Баузо, где напрасно ждал
вас, что вы собираетесь выйти замуж в Карини. Надеюсь, я прибыл вовремя,
чтобы сплясать с вами первую тарантеллу.
- Это право принадлежит мужу, - прервал его Гаэтано, подходя к
Паскалю.
- Нет, любовнику, - возразил он.
- Тереза - моя жена! - воскликнул Гаэтано, протягивая к ней руку.