"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

мог бы подняться на нем в небеса над Флоренцией часов около одиннадцати в
ночь со 2 на 3 января 1537 года, то его взору предстало бы вот какое
зрелище.
Внизу, от Санта Мария делла Паче до ворот Сан Галло и от делла Цекка до
бульвара делла Серпе разлилось черное пятно густого мрака, а сквозь него
только в двух или трех местах пробивается слабый свет редких огней.
В этом бесформенном сгустке тьмы, словно широкой, с серебристым отливом
лентой расчлененном на две неравные части водами Арно, взор воздухоплавателя
неизбежно наткнулся бы на двух исполинов среди архитектурных сооружений
Флоренции, исполинов, выстроенных Арнольфо ди Лапо: собор Санта Мария дель
Фьоре и резиденцию Синьории, ныне известную как палаццо Веккио, - на пару
левиафанов, плывущих по морю черепичных крыш.
Неподалеку от площади делла Санта Тринита, на углу виа Леньаоли и виа
Чиполле, в дворце, подобном громадной усыпальнице и погруженном в
беспросветную тьму, он безошибочно признал бы палаццо Строцци по массивной
архитектуре здания с его коваными воротами, коваными засовами и укрепленными
в стене фасада коваными кольцами для факелов.
Первым из трех островков света была Соборная площадь, где солдаты
герцога Алессандро - пестрая смесь сбиров изо всех стран, преимущественно
немцев и испанцев, - беспечно кутили на наградные деньги, днем выданные от
имени герцога их предводителем Алессандро Вителли, сыном того самого Паоло
Вителли, что погиб два года тому назад во время народного мятежа. Усевшись у
входа в кабак, как это принято во Флоренции, попивая вино и горланя песни,
они задирали редких запоздалых прохожих, которые после наступления темноты
выскользнули из дому либо по делам, либо ради увеселения (скорее по делам
ибо увеселения были нечасты в ту пору) и путь которых лежал через площадь
Санта Мария дель Фьоре.
Вторым островком света была расположенная около церкви Санта Мария
Новелла улочка дель Гарофано, где в этот вечер кардинал Чибо давал серенаду
Лауре ди Фельтро, небезызвестной куртизанке того времени, которую, затратив
уйму золота, он отбил у Франческо Пацци; впрочем, это мотовство никоим
образом не отразилось на его состоянии: как поговаривали, денежки выложил
сам герцог Алессандро за то, что услужливый кардинал уложил в его постель
маркизу Чибо, свою невестку, пока муж был в отъезде.
Наконец, третьим световым пятном среди скопища темных камней стали
ворота Сан Амброджо, возле которых какие-то бандиты подожгли, а потом стали
грабить дом Руччеллаи, одного из прославленнейших изгнанников эпохи.
Во всем остальном городе царили безмолвие и мрак.
Но если бы в одно из тех кратких мгновений, когда луна прорывалась
сквозь сплошную пелену туч, взоры нашего наблюдателя из поднебесья
опустились к пьяцца Санта Кроче, то в скользнувшем бледном луче ночного
светила он прежде всего разглядел бы широкий параллелограмм монастыря,
примыкающего к площади.
Затем на углу виа дель Дилювио он увидел бы колодец с навесом - один из
тех великолепных образчиков работы по железу, которая в те времена сплошь и
рядом делала обыденнейшие предметы совершенными произведениями искусства.
Этот колодец был причудой одного богатого флорентийца по имени Седжо
Капорано, велевшего вырыть его перед своим домом с двоякой целью: радовать
взоры и служить своему назначению.
И в последнюю очередь он узрел бы человека, сидевшего свесив ноги и