"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

- Монсиньор, - сказал он, - я думал, ваша милость знает меня лучше.
Если у вас есть причины остаться во Флоренции, то и у меня имеются основания
на то, чтоб ее не покидать. Дело, ради которого я приехал, должно быть мною
выполнено.
И тут же, говоря будто сам с собою и простирая руку к стенам монастыря
Санта Кроче, он глухо прибавил:
- Да и помысли я бежать, вот из этой самой обители вырвется глас и,
громко обозвав трусом, остановит меня. Так что благодарю за предложение,
монсиньор, но если бы вы сами решили повернуть назад, я попросил бы у вас
позволения остаться.
Слышал Филиппо Строцци или нет, но, погруженный в свои размышления, он
ничего не ответил на эти слова Микеле.
Действительно, их положение не сулило ничего доброго. Филиппо Строцци,
сначала беспрекословно принявший избрание правителем герцога Алессандро,
вскоре, ближе узнав ставленника Климента VII и зятя императора Карла V,
отдалился от него. Естественно, что, оказавшись за это в ссылке, он по праву
своего высокого положения и благодаря своему несметному богатству объединил
других изгнанников вокруг себя. Имея определенные обязательства перед
республиканской партией, он вернулся в город с маркизом Чибо и Сельваджо
Альдобрандини, этими двумя добровольными изгнанниками, дабы исполнить свое
обещание поднять на борьбу всех еще оставшихся во Флоренции гвельфов.
И вот только что, на наших глазах, для него оказались закрыты двери
обоих домов, где он рассчитывал найти пристанище.
Куда теперь он направится? Вождь партии не принадлежит только одному
себе. Республиканцы окажутся обезглавлены, попадись Строцци в руки герцога
Алессандро, ибо Строцци не просто их рука здесь, но и голова всему делу.
Он пребывал в задумчивой сосредоточенности, когда ворота монастыря
Санта Кроче отворились и пропустили монаха из ордена святого Доминика; держа
путь домой, в монастырь Сан Марко, он перешел через площадь и направился
прямо к виа Торта, на углу которой стояли Филиппо Строцци и Микеле
Таволаччино.
Услышав скрип монастырских ворот и шаги монаха, Филиппо Строцци поднял
голову.
- Что это за монах? - спросил он у Микеле.
- Доминиканец, ваша милость.
- Я должен с ним поговорить.
- И я тоже.
Стоявший неподвижно, подобно каменной статуе, Строцци отделился от
стены и шагнул навстречу монаху; тот остановился, увидев приближающегося
человека.
- Простите, святой отец, - почтительно обратился к нему Филиппо, - но,
если не ошибаюсь, вы из обители Сан-Марко?
- Да, сын мой, - отвечал монах.
- Вы, должно быть, знали Савонаролу?
- Я его ученик.
- И чтите его память?
- Почитаю его наравне со святыми мучениками.
- Святой отец, я гоним, а убежище, на которое я понадеялся, не может
меня принять; голова моя оценена в десять тысяч флоринов золотом. Мое имя -
Филиппо Строцци. Святой отец, именем Савонаролы я прошу вашего