"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

при том, что объявил себя моим покровителем? Я... Кто отказал мне со
словами: "Рази, но пусть эта кровь падет на тебя одного"? Вы все!.. Когда
после долгой осады Флоренция сдалась и была занята врагом, когда Флоренция
признала над собой господство дома Медичи, кто сказал вам: "Я сын
Пьерфранческо Медичи, приходившегося во втором колене внучатым племянником
Лоренцо, брату Козимо, и Марии Содерини, женщины признанного благоразумия и
примерной мудрости; при мне возродится республика, ручаюсь в том моей
честью"? Опять же - я!.. И, клянусь вам, так бы я и сделал. Но нет... Вы все
отдали предпочтение сыну мавританки, побочному отпрыску старшей линии, и,
когда я говорю о старшей линии, даже его мать не знает - а уж вы-то и тем
более, - чей он сын: урбинского герцога Лоренцо, Климента Седьмого или
погонщика мулов. Но его вы предпочли мне, его избрали своим герцогом,
обхаживали, - и ты первый, Строцци! - отрекшись от меня, хотя меня вам не в
чем было упрекнуть.
Секунду он с горечью глядел прямо в паза Строцци, потом заговорил
опять:
- За мое слабое и женоподобное тело вы звали меня кто - Лоренцино,
кто - Лоренцаччо; вы заговорили о бесчестящем меня потворстве влечению папы
Климента Седьмого; вам нечем было меня опорочить, так вы оклеветали меня.
Потом вы отшатнулись от герцога Алессандро, но для этого нужно было, чтобы
первый гонфалоньер Кардуччи, Бернардо Кастильоне и еще четверо городских
магистратов сложили свои головы на плахе; чтобы второй гонфалоньер Рафаэле
Джиролами был заключен в пизанской крепости и умер от яда; чтобы проповедник
Бене да Форано был выдан Клименту Седьмому и уморен голодом в казематах
замка Святого Ангела; чтобы фра Захария, умудрившийся скрыться, переодевшись
в крестьянское платье, умер в Перудже - какой смертью, о том ничего не
ведомо, но это произошло вслед за тем, как он припал к папским стопам; чтобы
сто пятьдесят первейших и достойнейших граждан были высланы в изгнание из
родного города; чтобы двенадцати гражданам, и тебе в их числе, было поручено
преобразовать Флорентийское государство, ибо о прежней Флорентийской
республике даже и речи не было; чтобы этот Комитет двенадцати упразднил
гонфалоньерство справедливости и Синьорию, на веки вечные запретив
восстанавливать это учреждение, двести пятьдесят лет правления которого были
отмечены столькими славными деяниями; чтобы новый герцог окружил себя
войсками чужеземных наемников и назначил Алессандро Вителли, не флорентийца,
их начальником, а изменника Гвиччардини - наместником в Болонье; чтобы
сообща с папой он отравил в Итри своего старшего брата, кардинала Ипполито
Медичи; чтобы он женился на дочери императора, Маргарите Австрийской, и
чтобы, невзирая на это, продолжал в своем беспутном разгуле бесчестить
праведнейшие из монастырей и благороднейшие из семейств Флоренции, - нужно
было все это... И когда я все это увидел и понял, что достигнуть чего-то
можно только низостью, раболепием и растлением, что прямодушие и
благородство помыслов позабыты либо презираемы, тогда я вернулся во
Флоренцию, сделался придворным, другом, рабом и соучастником бесчинств
герцога Алессандро. И не добившись того, чтобы быть первым в славе, я стал
вторым в бесславии. Скажи, Филиппо, ну чем не верный расчет?..
- Лоренцино, Лоренцино!.. Стало быть, это правда, о чем некоторые здесь
перешептываются тайком?.. - воскликнул Филиппо Строцци, хватая юношу за
рукав и пытаясь читать в его глазах, насколько позволял ночной мрак.
- И о чем же шепчутся некоторые? - насмешливо поинтересовался молодой