"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

оставил Флоренцию и удалился в Муджелло, колыбель своего рода, где, дабы не
сидеть сложа руки, выстроил монастыри Боско и Сан Франческо. Вернувшись
вновь в город якобы затем, чтоб посмотреть на часовни для послушников у
отцов Святого Креста и в камальдульском монастыре Ангелов, достроенные без
него, после первого же брошенного в него камня он отправляется в новую
поездку с целью ускорить работы на виллах в Кареджи, Каффаджоло, Фресоти и
Треббио; затем основывает в Иерусалиме больницу для неимущих богомольцев и
возвращается оттуда взглянуть, как обстоит дело с роскошным палаццо на виа
Ларга.
И все эти монументальные строения вырастали одновременно, давая хлеб
насущный множеству ремесленников, рабочих, зодчих; на их строительство ушло
пятьсот тысяч экю - иначе говоря, семь-восемь миллионов теперешних франков,
причем самый богатый флорентиец, похоже, ничуть не беднел от этих
бесконечных расходов.
Впрочем, Козимо и в самом деле был богаче многих государей своего
времени. Его отец, Джованни, оставил ему в наследство около четырех
миллионов в звонкой монете и восемь-десять миллионов векселями, а он разными
торговыми оборотами более чем впятеро увеличил эту сумму. По всей Европе
насчитывалось шестнадцать банкирских домов, которые полным ходом вели
коммерческие операции как от имени Козимо, так и от имени его поверенных. Во
Флоренции ему был должен каждый, ибо его кошелек был открыт для всех.
Так что, когда для Козимо по-настоящему пришел час изгнания (Ринальдо
Альбицци сослал его на десять лет в Савону) и он вместе с домочадцами и
клиентами в ночь на 3 октября 1433 года покинул Флоренцию, столице Тосканы
почудилось, будто у нее вырвали сердце. Деньги, эта кровь торговли у всех
наций, казалось, иссякли с его отъездом: все гигантские постройки, начатые
им, стояли недовершенными, и виллы, дворцы, церкви, чуть выступающие из
земли, наполовину возведенные или уже почти отстроенные, выглядели руинами,
напоминающими о том, что какое-то огромное несчастье постигло город.
Перед недостроенными зданиями собирался рабочий люд, желающий
трудиться, и с каждым днем толпы становились все гуще, голоднее, злее; а он
тем временем, верный своему принципу управлять всем, дергая нити из золота,
подсылал к своим неисчислимым должникам людей с просьбой вернуть взятые ими
взаймы суммы - мягко, без угроз, не как неумолимый кредитор, а как
стесненный обстоятельствами друг, - присовокупляя, что одна лишь ссылка
вынуждает его к подобным напоминаниям, а, останься он во Флоренции, чтобы
отсюда распоряжаться своими обширными делами, не стал бы требовать
возвращения долгов так скоро. Захваченные врасплох, очень многие из тех, к
кому он обращался, не могли сразу вернуть долга либо, уплачивая, ущемляли
себя, поэтому, когда недовольство народных низов захлестнуло остальных
горожан, крутые политические перемены, приведя к власти демократию, Козимо
призвали назад после пятнадцати месяцев ссылки. Но с триумфом вернувшийся
изгнанник по своему положению и богатству слишком превосходил тех, кто
вознес его к правлению, чтобы длительное время смотреть на них даже не как
на равных себе, а хотя бы как на граждан. Начиная со времени этого
возвращения Козимо Флоренция, которая всегда была сама себе хозяйкой,
мало-помалу превращается в собственность одной семьи: трижды изгонявшаяся из
Флоренции, эта семья неизменно будет возвращаться и приносить ей оковы: в
первый раз из золота, во второй - из серебра, а в третий - из железа.
Встреченный народным ликованием и иллюминацией, Козимо с первого же дня