"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

вернулся к коммерческим операциям, стройкам, спекуляциям, предоставив всю
заботу об отмщении своим приверженцам. Последовавшие гонения были столь
долгими, а казни столь частыми, хотя сам Козимо, казалось, не имел
касательства ни к тому ни к другому, что один из его друзей, угадавший, чья
незримая рука водила пером всех предписаний покинуть город и направляла
топор палача, как-то пришел к нему сказать, что, если так будет
продолжаться, город совсем обезлюдеет. Он нашел Козимо за конторкой
подсчитывающим обороты; тот поднял голову и, не отложив зажатого в пальцах
пера, посмотрел на него с неуловимой улыбкой.
- Уж лучше бы он обезлюдел, чем вторично его лишиться, - был его ответ.
И непреклонный счетовод вернулся к своим цифрам.
Годы шли; Козимо, богатый, всесильный, почитаемый, состарился, а
десница Господня поразила его семейство.
Он имел много детей, но из них только один пережил его. И вот, дряхлый
и немощный, приказывая переносить себя по анфиладе громадных залов, дабы
лично осмотреть все скульптуры, позолоту и фрески огромного дворца, он
печально качал головой, приговаривая:
- Увы! Увы! Построить такой домище для столь малочисленной семьи!
Действительно, всему - своему имени, власти, богатству - он оставил
наследником Пьеро Медичи, а тот, оказавшись между Козимо, Отцом отечества, и
Лоренцо Великолепным, заслужил в народе лишь прозвище Пьеро Подагрик.
Прибежище вынужденных переселиться из Константинополя греческих ученых,
колыбель возрождения всех искусств, сегодняшнее место собраний Академии
делла Круска, палаццо Рикарди переходит от Пьеро Подагрика к Лоренцо
Великолепному, который удаляется туда после того, как чудом избегнул смерти
от рук заговорщиков Пацци, и перед кончиной завещает его вместе с
обширнейшими коллекциями драгоценных камней, античных камей, великолепного
оружия и оригинальных рукописей другому Пьеро, которого назвали хотя и не
Подагриком, зато Пьеро Трусом, Пьеро Простофилей, Пьеро Безумцем.
Это он распахнул ворота Флоренции перед Карлом VIII, поднес ему ключи
от Сарцаны, Пьетросанты, Пизы, Либрафаты, Ливорно и принял обязательство об
уплате Республикой контрибуции в двести тысяч флоринов.
Итак, гигантский ствол выпустил до того могучие ветви, что соки в нем
начали иссякать. Со смертью Лоренцо II, отца Екатерины Медичи, кровь Козимо
Старого осталась только в жилах бастардов: побочного сына Джулиано II -
кардинала Ипполито, отравленного в Итри; побочного сына Джулиано Старшего,
заколотого кинжалами Пацци в соборе Санта Мария дель Фьоре, - Джулио,
впоследствии ставшего Климентом VII; и, наконец, рожденного то ли от
Джулиано, то ли от Климента VII, то ли от погонщика мулов - Алессандро, что
был провозглашен герцогом Тосканы; его-то мы и видели на площади Санта Кроче
во время одного из обычных его похождений.
Как он пришел к самодержавному правлению? Об этом мы сейчас расскажем.
Не успел Климент VII вступить на папский престол, как взор его, вполне
естественно, приковали к себе племянники, Ипполито и Алессандро, тем более
что последний, открыто признаваемый сыном Лоренцо II, втайне слыл отпрыском
Климента VII, в те годы простого родосского рыцаря.
Полученная власть была незамедлительно использована папой ради того,
чтобы за незаконнорожденными последышами старшей линии сохранилось то
высокое положение, какое Медичи издавна занимали во Флоренции.
На свою беду, Климент VII принял сторону Франции: этот альянс повлек за