"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

одной из келий, повторяем, был спрятан Филиппо Строцци.
Немного оправясь к утру от треволнений бессонной ночи, он послал
хозяина кельи к Луизе. Поведав ей об отцовских упреках и выслушав исповедь
девушки, фра Леонардо вернулся и, протягивая руки к Филиппо Строцци, заявил:
- Можете, как и прежде, благословить, любить, обнять свое дитя и
простить Лоренцино.
- Но, говорю вам, она его любит! - в ответ воскликнул старик. - Говорю,
я своими глазами видел, как он выходит от нее во втором часу ночи! Говорю
вам, это - негодяй!
- Да, она его любит, - подтвердил монах, - и их любовь чиста, как у
брата с сестрой.
- Любовь такого, как Лоренцино, - чистая, братская любовь?! И это
говорите мне вы, отец, вы, привыкший читать в глубинах людских сердец! Вы
вступаетесь за этого мерзавца!
Монах призадумался и, положа руку на плечо Филиппо Строцци, начал так:
- Да, сын мой, да, ты сам это сказал, немного найдется душ, куда бы я
не проник умом, немного найдется этих темных пучин, кипящих человеческими
страстями, дна которых бы я не измерил. И вот что я тебе скажу, Строцци:
Лоренцино - один из тех, чьи помыслы мне всегда остаются неведомы. А ведь я
не спускал с него глаз больше, чем с кого бы то ни было, ибо, кому, как не
тебе, это знать, на нем долгое время зиждились надежды республиканцев. И что
же? Чем глубже становилось мое знание человеческой природы, тем все хуже я
различал что-либо в бездне его сердца. После своего возвращения из Рима -
тому уж год - он стал непроницаемым для всех глаз, даже наших, так как ни
разу за все это время не приступал к таинству покаяния. О! - ужаснулся
монах. - Кому еще придется первым выслушать исповедь этого человека!..
- Да, - нахмурившись, промолвил Филиппо Строцци, - если только он не
собирается умереть нераскаянным! Фра Леонардо сокрушенно покачал головой.
- Не беда, не беда, - возразил он, - не все потеряно для него,
заблудшего, коль скоро он любит. Любовь - всегда упование, и сердце, в коем
не угас луч любви, не вполне отступилось от Господа.
- Неужели не довольно с меня несчастий, - вскричал Строцци, - и нужно
было окончательно разбить мое уже и без того переполненное сомнением сердце,
раз любовь этого человека остановилась на Луизе, а Луиза ответила ему
взаимностью!
- Строцци, Строцци, - обратился к нему монах, - вместо того чтоб винить
Небо, вам скорее подобало бы возблагодарить его за то, что бедняжка, будучи
покинута всеми старшими и свято веря, что послушна отцовскому выбору,
полюбив как женщина, вела ангельски беспорочную жизнь.
- О! Когда б я поверил этому!.. - прошептал Строцци.
- Я заверяю тебя в этом, - сказал, клятвенно простерши руку, фра
Леонардо.
- Но тогда почему она не придет сказать мне об этом сама? - воскликнул
бедный отец, чье сердце рвалось на части. - Мне кажется, услышь я это из ее
уст, моим сомнениям пришел бы конец.
- Не сомневайтесь же более, потому что ваша дочь перед вами, - раздался
голос Луизы. (Приведенная монахом, она ждала в соседней келье первого слова
нежности из уст отца, чтоб броситься ему на грудь.)
Как только девушка вошла в одну дверь, монах, не желая оказаться
помехой излияниям отца и дочери, вышел в другую.