"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

- Я? Я весела или грустна, смотря потому, грустен или весел он.
- А заводит ли он еще речь о вашей давно решенной свадьбе?
- О да! Очень часто, отец. При этом он загорается, начинает говорить о
будущем, о могуществе, о короне, и я понимаю его тогда не больше, чем когда
он отмалчивается: он такой скрытный, отец.
- Ах, дочь моя... дочь моя!
- Полно, отец, вовсе не Лоренцо вам надо бояться.
- Да, верно. Ты напомнила мне, что тебе грозит еще и другая
опасность... Значит, ты нравишься этому негодяю-герцогу?
- Пока никто не заговаривал со мной об этом, но неоднократно - вот и
сегодня утром опять - за мной следом увязывались какие-то личности в масках
и с дрожью в сердце я чувствовала, что попала в беду.
- Он в неведении о том, где ты живешь?
- Ему это стало известно несколько часов назад.
- Милосердный Боже!
- Сначала я и сама страшно перепугалась, но потом Лоренцо сказал, что
мне нечего бояться, и я успокоилась.
- Лоренцо! Так ты его видела?
- Утром, отец.
- А он сказал тебе, что мы с ним столкнулись вчера вечером?
- Сказал.
- Он сказал, что я предложил ему тебя в жены?
- Да, отец.
- И он сказал тебе, что ответил мне отказом?
- Он сказал мне все.
- Что же ты подумала?
- Я пожалела его, отец.
- Ты пожалела его?
- Да, поскольку догадываюсь, что он должен был пережить.
- Где же ты с ним встретилась?
- В его доме.
- Ты была у него на виа Ларга, в этом гнезде бесчестья и позора?
- Я подумала, что надо мной нависла опасность.
- И ты сама заговорила с ним обо мне?
- Нет, первым упомянул о вас он.
- Ему неизвестно, где я, правда?
- Простите меня, отец, но он знает.
- Кто же ему это сказал?
- Я.
- Несчастная, ты погубила меня и себя вместе со мной! - воскликнул
Строцци.
- О отец, как можете вы даже помыслить?..
- Нет, как ты могла быть до такой степени слепой и легковерной? В этот
час, Луиза, все уже известно герцогу Алессандро. В этот час я, ты сама, мои
друзья - все мы у него в руках, и погубила нас твоя безрассудная любовь,
твоя опрометчивая доверчивость! О несчастная, что же ты наделала! Да простит
тебя Господь, как я прощаю...
И поднявшийся было на ноги Строцци опять бессильно упал на скамью,
заломив руки.
В тот же миг монастырские ворота загудели под обрушившимися на них