"Александр Дюма. Ночь во Флоренции при Алессандро Медичи " - читать интересную книгу автора

меня нет другого господина, кроме того, что на небесах, и меж тем, как голос
внизу говорит мне: "Уйди!" - я слышу другой, свыше, и он велит мне:
"Останься".
- И останешься! - многозначительно проговорил Венгерец.
Но герцог с силой топнул ногой и бросил на сбира взгляд, заставивший
того отступить.
- Кому сказано ждать! - прикрикнул он. - Когда мне случается проявлять
терпение, изволь потерпеть и ты. Не видишь разве, я не хочу пугать девушку.
Что ж, монах, - продолжал он, - раз ты не признаешь ни герцога, ни
господина, уступи дорогу силе!
И, повинуясь знаку герцога, Венгерец и Джакопо оттащили монаха, и
открывшийся взглядам всех, Строцци оказался лицом к лицу с Алессандро.
- Герцог Алессандро, - заговорил старик и, бросая оскорбление герцогу,
инстинктивно прижал к себе свое дитя, - я полагал, что тебе хватает твоего
канцлера, твоего барджелло, и твоих стражников, чтоб не играть самому роль
сбира. Вижу, что ошибался.
Герцог расхохотался.
- А ты не учитываешь этого наслаждения - открыто сойтись с врагом? Или
ты принимаешь меня за одного из тех, кто пробирается ночью в город,
отсиживается днем по норам и терпеливо, по-предательски выжидает момента,
чтобы, выбросив руку в темноте, исподтишка ударить в спину? Нет, я наступаю
при солнечном свете и средь белого дня явился сказать тебе: "Строцци, мы
разыграли с тобой роковую партию, где ставкой была наша жизнь; ты проиграл
ее, Строцци, - плати!"
- Да, - ответил Строцци, - но не могу при этом не восхититься
осмотрительностью игрока, приходящего требовать долг со столь сильным
подкреплением!
- Уж не решил ли ты, случайно, что я чего-то боюсь? Думаешь, один я не
стал бы разыскивать тебя повсюду, где только надеялся встретить? О! Ты
впадаешь в довольно странное заблуждение и принимаешь меня за кого-то
другого.
Обернувшись к двум сбирам, он приказал:
- Джакопо, Венгерец, выйдите, закройте за собой дверь и, что бы вы ни
услышали, не смейте входить, пока я не позову вас.
Сбиры хотели было воспротивиться, но Алессандро топнул ногой; отпустив
фра Леонардо, преклонившего колени на молитвенную скамеечку, оба вышли и
затворили дверь.
- Ну вот я и один перед тобою, Строцци, - с беспредельным высокомерием
заявил герцог, - один против вас двоих. Ах, да! Понимаю: я вооружен, тогда
как вы безоружны. Обождите-ка. Смотри, Строцци, я бросаю шпагу.
И действительно, герцог вытащил шпагу и бросил ее себе за спину.
- На, Строцци, возьми этот кинжал. И он протянул свой кинжал Строцци.
- Воспрянь, древний римлянин... Разве не было в античные времена
Виргиния, убившего дочь, и Брута, убившего царя? Выбирай же одно из двух.
Нанеси удар, обессмерть свое имя, как они!.. Ну, бей! Да бей же! Чем ты
рискуешь? Даже не головой: тебе и самому ясно, что она уже на плахе. А ты,
монах, что удерживает тебя? Подбери шпагу и нанеси мне удар, зайдя со спины,
если при взгляде мне в лицо у тебя дрогнет рука.
- Господь наш запрещает священнослужителям проливать кровь, герцог
Алессандро, - со спокойной твердостью возразил на эти слова фра Леонардо, -