"Александр Дюма. Катрин Блюм (Женский роман) " - читать интересную книгу автора

или, вернее, неприязнь, которую питала к нему матушка Мадлена, - слишком
хорошая хозяйка, чтобы не замечать, какой урон наносит ее саду и кладовой
присутствие Матье Гогелю, - и Бернар, сын хозяина дома, которого мы знаем
пока только благодаря тосту, который произнес в его честь Франсуа, и
который, казалось, смутно угадывал ту роковую роль, которую этот бродячий
гость должен был сыграть в его судьбе.
Мы забыли также сказать и о том, что подобно тому, как никто не знал о
тех успехах, которых достиг Матье, учась читать и писать у доброго аббата
Грегуара, никто не знал также и о том, что его неловкость была притворной и
что когда Матье это было нужно, он мог подстрелить куропатку или кабана с не
меньшей ловкостью, чем любой из лесных стрелков.
Тогда почему же Матье скрывал свои таланты от товарищей и восхищенной
публики? Дело в том, что Матье не только понимал, что нужно научиться хорошо
читать, писать и стрелять, но в данном случае еще нужно было, чтобы его
считали неуклюжим и неграмотным.
Как мы уже видели, этот подлый и злой человек, войдя в дом в тот
момент, когда Франсуа начал свой рассказ, прервал его словами, в которых
звучало сомнение по поводу кабана, которого молодой лесничий считал уже
пойманным.
- Да уж, как в последний раз!
- О, последний раз... хватит! - возразил Франсуа, - мы об этом
поговорим немного позже!
- А где же кабан? - спросил дядюшка Гийом, которому необходимость снова
набить трубку на мгновение освободила язык.
- Он, наверное, уже в засолке, раз Франсуа его уже поймал, - сказал
Матье.
- Еще нет, - ответил Франсуа, - но раньше, чем матушкины часы пробьют
семь часов, он там будет! Не правда ли, Косоглазый?
Собака, которую тепло от камина, разожженного Матье, погрузило в
сладкое блаженство, виляя хвостом по полу, усыпанному золой, отозвалась на
зов хозяина дружеским ворчаньем, которое, казалось, означало утвердительный
ответ.
Удовлетворенный ответом Косоглазого, Франсуа бросил на Матье взгляд,
полный неудовольствия, которое он даже не пытался скрыть, и возобновил свой
разговор с дядюшкой Гийомом, который, будучи счастливым от того, что у него
есть свежая трубка для употребления или, вернее, для поглощения, слушал
своего молодого друга спокойно и любезно.
- Я бы сказал, дядюшка Гийом, - сказал Франсуа, - что зверь сейчас
находится в четверти лье отсюда, в чаще Тет-де-Салмон, около поля Метар ...
Насмешник обнаружил себя около половины третьего утра на лесосеке по дороге
в Домплие...
- Ага! - прервал Гогелю, - а ты-то откуда это знаешь, если ты вышел из
дому только в три часа утра?
- Ах, подумать только, какой он дотошный, дядюшка Гийом! - воскликнул
Франсуа. - Ему хочется знать, как я об этом узнал! Я расскажу тебе об этом,
друг Косоглазый, это тебе, может, когда-нибудь пригодиться!
У Франсуа была одна плохая привычка, которая очень задевала Матье:
одинаково называть именем Косоглазый и человека, и животное из-за того, что
и человек, и животное были поражены одним и тем же недугом, и хотя, по его
мнению, собака косила гораздо более кокетливо, чем человек, одно и то же