"Александр Дюма. Графиня де Шарни (части 4-6)" - читать интересную книгу автора

дочь, а королева посадила на колени дофина.
Таким образом, место на переднем сиденье освободилось, и Барнав
расположился напротив королевы, почти упираясь коленями в ее колени.
- Пошел! - крикнул Петион, не подумав даже спросить позволения у
королевы.
И карета тронулась под крики: "Да здравствует Национальное собрание!"
Таким образом в королевскую карету в лице Барнава и Петиона влез народ.
Ну а что касается прав на это, он их получил четырнадцатого июля, а
также пятого и шестого октября.
На некоторое время наступило молчание, и все, за исключением Петиона,
замкнувшегося в торжественной суровости и казавшегося безразличным ко всему,
принялись изучать друг друга.
Да будет позволено нам сказать несколько слов о новых действующих
лицах, которых мы только что вывели на сцену.
У тридцатидвухлетнего Жерома Петиона де Вильнева были резкие черты
лица, и главное его достоинство заключалось в экзальтированности, четкости и
осознанности своих политических принципов. Он родился в Шартре, стал там
адвокатом и в 1789 году был послан в Париж как депутат Национального
собрания. Ему предстояло еще стать мэром Парижа, насладиться популярностью,
которая затмит популярность Байи и Лафайета, и погибнуть в ландах близ
Бордо, причем труп его будет растерзан волками. Друзья называли его
добродетельным Петионом. Во Франции он и Камил Демулен были республиканцами
задолго до всех остальных.
Пьер Жозеф Мари Барнав родился в Гренобле, ему только-только
исполнилось тридцать; делегированный в Национальное собрание, он разом
добился большой известности и популярности, начав борьбу с Мирабо, когда
слава и популярность депутата Экса пошла на убыль. Все, кто был врагом
великого оратора, а Мирабо удостоился привилегии всякого выдающегося
человека иметь в качестве врагов все посредственности, так вот, все враги
Мирабо сделались друзьями Барнава, поддерживали его, подстрекали и
возвеличивали в бурных словесных схватках, сопровождавших последний период
жизни прославленного трибуна. Итак, это был - мы имеем в виду Барнава -
молодой человек, которому, как мы уже говорили, только-только исполнилось
тридцать, но выглядевший лет на двадцать пять, с красивыми голубыми глазами,
крупным ртом, вздернутым носом и резким голосом. Впрочем, выглядел он
довольно элегантно; задира и дуэлянт, Барнав смахивал на молодого офицера в
партикулярном платье. С виду он казался сухим, холодным и
недоброжелательным. Впрочем, на самом деле он был лучше, чем можно было
судить по внешности.
Принадлежал он к партии конституционных роялистов.
Только он стал усаживаться на переднее сиденье, как Людовик XVI
произнес:
- Господа, первым делом я хочу вам заявить, что в мои намерения никогда
не входило покинуть королевство.
Барнав замер и уставился на короля.
- Это правда, государь? - спросил он. - В таком случае вот заявление,
которое спасет Францию!
И он уселся.
И тут нечто небывалое произошло между этим буржуа, выходцем из
маленького провинциального городка, и женщиной, разделяющей один из самых