"Александр Дюма. Графиня де Шарни (части 4-6)" - читать интересную книгу автора

В гостиной Барнава не было.
Из гостиной королева перешла в комнаты. Их было три, как и на верхнем
этаже.
Они, конечно, выглядели не изысканно, но, во всяком случае, опрятно.
Горели свечи, правда, в медных канделябрах, но зато их было в достатке.
В пути королева несколько раз вскрикивала от восторга при виде цветущих
садов; комната королевы оказалась в изобилии убрана самыми роскошными
цветами лета, но окна были раскрыты, чтобы в ней не застаивались терпкие
ароматы; на окнах висели муслиновые занавески, не позволявшие нескромному
взору следить за августейшей пленницей.
Обо всем этом позаботился Барнав.
Несчастная королева испустила вздох: шесть лет назад подобные заботы
брал на себя Шарни.
Кстати, Барнав оказался настолько деликатен, что не появился, дабы
выслушать благодарность.
Вот так же поступал и Шарни.
Но откуда у незначительного провинциального адвоката такая же чуткость
и тонкость, как у самого элегантного и изысканного человека при дворе?
Да, тут было о чем поразмыслить женщине, даже если эта женщина -
королева.
И часть ночи королева провела в раздумьях над этой странной загадкой.
Но что делал в это время граф де Шарни?
Он, как мы видели, по знаку королевы удалился и с той поры не
показывался ей на глаза.
Долг буквально приковывал его к Людовику XVI и Марии Антуанетте, и
Шарни был счастлив, что приказ королевы, о причинах которого он даже не
задумывался, позволяет ему некоторое время провести в одиночестве и отдаться
собственным мыслям.
Все эти три дня он жил в таком стремительном темпе, жил, если можно так
выразиться, настолько отчужденно от себя ради других, что ничуть не был
раздосадован, когда ему позволили ненадолго отрешиться от чужого горя и
предаться собственному.
Шарни был дворянином старой закалки и главным образом человеком,
преданным семье; он безмерно любил братьев, для которых был, скорей даже, не
старшим братом, а отцом.
Шарни ужасно горевал, когда погиб Жорж, но тогда, стоя на коленях возле
трупа в крохотном темном версальском дворике, он мог хотя бы облегчить горе
слезами, и потом у него оставался еще один брат, Изидор, на которого он
перенес всю свою любовь, Изидор, ставший для него еще дороже, если такое
возможно, за те несколько месяцев, что предшествовали его отъезду, когда
молодой человек служил посредником между ним и Андре.
Мы пытались если уж не заставить понять, то хотя бы поведать о
редкостной тайне иных сердец, которых разлука не только не охлаждает, но,
напротив, воодушевляет и которые в расставании черпают новую пищу для
полнящих их воспоминаний.
Чем реже Шарни виделся с Андре, тем чаще он думал о ней, и для него все
больше и больше думать об Андре означало полюбить ее.
По правде сказать, когда он видел Андре, когда бывал рядом с нею, она
казалась ему похожей на ледяную статую, которую способен растопить даже
слабенький лучик любви, и она, Андре, спрятавшись в тень и в себя, так же