"Александр Дюма. Графиня де Шарни (части 4-6)" - читать интересную книгу автора

смерть, ежеминутно вы делите с нами позор, которым нас покрывают,
оскорбления, которыми нас осыпают. Господа, вы имеете право не просить о
милости, а высказать ваше желание, и если оно не будет немедленно
удовлетворено, значит, оно выходит за пределы моих и королевы возможностей.
- В таком случае, государь, - продолжил Шарни, - мы покорнейше, но
настоятельно просим ваше величество, каковы бы ни были предложения,
сделанные касательно нас господами депутатами, оставить нам свободу принять
их или отвергнуть.
- Даю вам слово, господа, - объявил король, - оставить вам свободу
выбора и не оказывать на вас никакого давления. Как вы решите, так и будет.
- Государь, мы с благодарностью слушаем вас, - сказал Шарни.
Королева с удивлением взглянула на Шарни; она не могла понять, как
сочетается в нем подмеченная ею все возрастающая безучастность с упорным
стремлением ни на миг не уклоняться от того, что он считал своим долгом.
Но объяснения она найти не смогла и позволила королю продолжить беседу.
- Теперь, когда свобода выбора сохранена за вами, послушайте
собственные слова господина Петиона: "Государь, как только вы въедете в
Париж, никаких гарантий безопасности для трех офицеров, которые сопровождают
вас, не будет. Ни я, ни господин Барнав, ни господин де Латур-Мобур не можем
обещать спасти этих людей, даже с риском для своей жизни: они уже заранее
приносятся в жертву народу."
Шарни взглянул на своих товарищей, оба ответили чуть заметной
презрительной улыбкой.
- И что же дальше, государь? - осведомился Шарни.
- Вот что предложил мне господин Петион, - сообщил король, - он снабдит
вас мундирами национальных гвардейцев, откроет перед вами сегодня ночью
ворота епископства и позволит вам бежать.
Шарни взглядом спросил обоих офицеров, но ответом была та же
презрительная улыбка.
- Государь, - вновь обратился Шарни к королю, - мы посвятили свои жизни
вашим величествам, ваши величества соблаговолили принять от нас клятву
верности, и нам стократ легче умереть за вас, чем вас бросить. Мы просим от
вас единственной милости: и завтра относиться к нам так же, как вы
относились к нам вчера. Ничего больше мы не хотим. Из всего вашего двора, из
всей вашей армии, из всей вашей гвардии у вас остались только три преданных
сердца, так не лишайте же их единственной чести, которой они домогаются, -
быть верными вам до конца.
- Хорошо, господа, - вступила королева, - мы согласны, но поймите, с
этой минуты все у нас должно быть общим, отныне для нас вы не слуги, но
друзья, братья. Я не спрашиваю ваши имена, я их знаю, но, - и она вытащила
из кармана записную книжку, - но назовите мне имена ваших отцов, матерей,
братьев и сестер. Может случиться так, что мы потеряем вас, а сами останемся
живы. Тогда я сообщу этим дорогим вам людям о постигшем их горе и постараюсь
облегчить им его, насколько это будет в нашей власти. Итак, господин де
Мальден, итак, господин де Валори, смело говорите, кого из своих
родственников и друзей вы рекомендуете нам в случае смерти, ведь мы все так
близки к ней, что нет смысла играть словами.
Г-н де Мальден назвал свою мать, немощную старую даму, проживающую в
маленьком поместье около Блуа; г-н де Валори - сироту-сестру, которую он
отдал на воспитание в монастырь в Суасоне.