"Александр Дюма. Две королевы (Собрание сочинений, Том 58) " - читать интересную книгу автора

Александр Дюма

Собрание сочинений

Том 58

Две королевы

Часть первая


I

Начиная с описания того времени, к которому мы наконец подошли, эти
мемуары будут разделены на две совершенно самостоятельные части: содержание
первой составит история жизни Виктора Амедея вплоть до его кончины,
наступившей в прошлом году; все подробности событий тех лет стали доподлинно
известны мне от моего сына, зятя и двух-трех надежных друзей, в том числе от
знаменитого немого и дона Габриеля, которые тогда были еще живы.
С этого мы и начнем наш рассказ. Затем, если у меня достанет смелости,
я приподниму густую вуаль, скрывающую немало тайн испанского двора, куда
явилась царствовать сначала одна из дочерей Месье, а затем - дочь Виктора
Амедея.
Мне довелось узнать то, что, уверяю вас, мало кому известно, и, если
Всевышний продлит мои дни, я пролью яркий свет на этот период истории.
Вернемся же в Савойю. После своего бегства я по-прежнему оставалась в
курсе происходивших там событий - мои друзья сообщали мне обо всем.
В обширной корреспонденции, которую я сохранила, чуть ли не день за
днем было описано все, что происходило при савойском дворе: меня оповещали о
делах и переживаниях принца, обычно не скрывавшего своих чувств, если,
конечно, они не касались политики, ибо в делах государства он был особенно
скрытен.
О моем похищении герцог узнал во время смотра отрядов ополчения,
сформированных на средства горожан, в тот самый час, когда его
приветствовали возгласами, исполненными преданности и восторга.
Один из офицеров подошел к нему и сообщил эту новость. Герцог чуть не
закричал от досады, но тут же овладел собой: государь возобладал в нем над
человеком.
Он продолжил смотр, обратившись к ополчению с обычным своим
красноречием, но, исполнив свой долг и вернувшись в палатку, впал в ту дикую
ярость, приступам которой был подвержен всегда, а с годами все больше. Он
даже не стал выслушивать подробный рассказ о моем бегстве, терзаясь лишь
тем, что я безусловно уже принадлежу его сопернику, а бросился в деревню,
откуда меня увезли, и стал расспрашивать хозяина гостиницы, но ничего от
него не узнал; тогда он потребовал, чтобы ему показали комнату, где я
останавливалась, и весь постоялый двор, и после этого дал волю своему
безумному отчаянию.
Письмо мое не разгневало, а напротив, успокоило герцога. Он прочел его
довольно невозмутимо, затем отправился в Турин и, словно сообщая какую-то
незначительную новость, заявил герцогиням: