"Александр Дюма. Охотник на водоплавающую дичь (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

отказом на эти блестящие предложения.
Дело в том, что наш герой, несмотря на все свое легкомыслие, в
сущности, был неплохим парнем. Он любил отца и не мог умышленно, не будучи в
угаре какого-нибудь страстного чувства, причинить ему столь большое горе.
Однако вопреки воле Алена обстоятельства заставили его катиться вниз по
наклонной плоскости, на которую его толкал Ланго.
Как-то раз к Жану Монпле явился еще один кредитор и стал грубо
требовать от фермера денег, пригрозив ему судебным уведомлением, наложением
ареста на имущество и его продажей, а тот рассмеялся в лицо просителю,
заявив, что его сын Ален - оборванец без гроша за душой, ради которого он не
даст обобрать себя догола; будущий владелец Хрюшатника, случайно услышав эти
слова, был жестоко уязвлен; как только кредитор удалился, он, в свою
очередь, вошел к Жану Монпле и прямо сказал, что он, Ален, не настолько
беден, как хотел его представить отец, раз у него еще осталось материнское
наследство, о котором ему никогда не говорили.
Услышав столь неожиданное требование, в котором сквозили одновременно
укор и угроза, и без того распаленный Жан Монпле окончательно рассвирепел.
Ален, возможно и не лишенный чувства сыновней любви, но не умевший его
выразить, ответил на приступ отцовского гнева неуместной грубостью, и старый
земледелец, выведенный из себя такой неблагодарностью, проклял сына и выгнал
его из дома.
И тогда Ален Монпле отправился к Тома Ланго, чтобы поведать ему о своих
невзгодах.
Он застал ростовщика в состоянии крайней досады.
Косолапый не сумел как следует припрятать свое богатство, и его блеск
просочился сквозь щербатые стены и закопченные окна его жилища.
Поскольку оконные стекла и стены проявили неспособность сохранить
тайну, на скупца посыпались просьбы его бедных родственников.
До сих пор Ланго доблестно противостоял домогательствам подлинной
нужды, вполне оправданным в глазах общества, но вовсе неоправданным в его
более проницательных и более придирчивых глазах, однако неожиданно муж одной
из его племянниц, местный бедный рыбак, погиб во время шторма, оставив жену
вдовой без всяких средств и с семи-восьмилетним ребенком на руках. Мэр Мези,
тронутый этим страшным горем, самолично явился в лавку Ланго и призвал его
во имя родственных уз и христианского милосердия сделать что-нибудь для
несчастной Жанны Мари (так звали вдову).
Бакалейщик, рассчитывавший в это время занять какое-нибудь место в
здешнем муниципалитете, не посмел отказаться как ему этого ни хотелось, но
постарался, чтобы ми-юсердие оказалось для него как можно менее убыточным.
До сих пор Ланго один управлялся со своим небольшим хозяйством и
многочисленными торговыми хлопотами, и можно было лишь гадать, как ему это
удавалось, ведь он не умел ни читать, ни писать, и знал только, как
поставить свою подпись.
Так, к примеру, обладая удивительной памятью. Тома Ланго производил все
вычисления в уме.
Впрочем, он никогда не отпускал жителям Мези повседневные товары в
кредит, и поэтому ему не нужны были приходно-расходные книги, а векселя и
заемные письма подписывали те, кто их составлял.
И все же, как нетрудно понять, по мере того как дела ростовщика шли в
гору, все эти расчеты становились страшной головоломкой.