"Александр Дюма. Папаша Горемыка (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

Эти слезы были первым крещением девочки, которой суждено сыграть
немаловажную роль в нашем повествовании.
Франсуа Гишар так и не смирился со своей утратой; он стал мрачным и
молчаливым, избегал жены и за целый день мог не сказать ей ни слова; он стал
таким же нелюдимым, каким был в юности. Не раз ему доводилось ночевать в
лодке, чтобы не видеть убогой комнаты, где родились его покойные сыновья.
Если он изредка садился за стол с Луизон или если взгляды супругов случайно
встречались, оба, не сговариваясь, принимались плакать.
Однажды утром рыбак, спавший в своей лодке, был разбужен странным
шумом.
Это был грохот пушки.
Звуки казались неравномерными и раздавались не через равные промежутки
времени, как во время учений в Венсене, а были глухими и непрерывными, как
отдаленные раскаты грома.
Франсуа Гишар сел на настил лодки и прислушался. Минуты оказалось ему
достаточно, чтобы прийти к заключению: рев сражения доносился не от
крепости, а со стороны Сен-Дени.
Накануне дезертиры, переправлявшиеся через Марну на вареннском пароме,
рассказывали, что прусские разведчики бродят уже неподалеку от Мо.
Итак, Франции, как и Франсуа Гишару, предстояло дорого заплатить за
двадцать лет безмятежного счастья и величия.
Рыбак поднялся на ноги; его глаза метали молнии, брови были насуплены,
а ноздри раздувались, словно вбирая дым далекой битвы. Боль, переполнявшая
его душу, превратилась в ярость; старый солдат Республики ощущал, как в его
жилах закипает страшная ненависть к чужеземцам: отец чувствовал приближение
убийц своих детей.
Наверное, впервые в жизни Франсуа Гишар небрежно привязал лодку к
берегу; затем он поспешил домой.
Пьер Майяр уже ожидал там его с двумя ружьями: одно из них было
перекинуто через его плечо, а другое он держал в руке.
Увидев тестя, зять протянул ему одно из них, и тот взял его, ни о чем
не спросив: мужчины поняли друг друга без слов. Затем рыбак обнял жену и
дочь, а лесник - тещу и жену, и оба зашагали вместе навстречу вражеской
пушке, которая, казалось, уже заметно приблизилась к городу.
Оставшись в одиночестве, женщины встали на колени и принялись молиться
за свою страну и мужчин, которых они любили.
Однако жена Пьера Майяра была лишена той душевной силы и несгибаемой
воли, которую передал отважный рыбак Луизе Поммерёй благодаря своей любви к
ней и личному примеру.
Растерянность молодой женщины все нарастала и стала настолько
нестерпимой, что несчастная совсем потеряла голову. Использовав минуту,
когда мать не могла ее видеть, дочь рыбака, не выпуская своего ребенка из
рук, в полубре-ДУ устремилась в поле, в том самом направлении, куда, как она
помнила, ушли двое родных ей людей.
К тому же дорогу ей, как и мужчинам, указывал грохот канонады: теперь
залпы орудий ясно и отчетливо доносились с высот Монмартра и Роменвиля.
Дочь рыбака бежала через поле, не встречая никаких преград на своем
пути; стремительность этого бега, равно как и мысль о том, что отцу и мужу
угрожает опасность, усиливали ее отчаяние.
Миновав Венсенский лес, женщина вошла в Монтрёй вслед за нашими